42 / 126
каменном полу. Потом сами кое-как починили двери, окна, из старых
кирпичей сложили маленькую печь. Немцы приказали нашим плен
ным врачам лечить раненых, чтобы отправлять * их на работы в
лагеря. Медикаментов и перевязочных материалов не было. Вра-
чам, фельдшерам и сестрам удалось достать немного иоду и гли-
церину. Женщины города и окрестных деревень принесли выети-
ранных тряпок, марли. Но этого хватило ненадолго.
Дальнейшее я видел сам.
Первый раз в жизни я увидел, как умирают люди от голода.!
А умирало много. Измученным, потерявшим много крови людям
давали в сутки поллитра мутного отвара из какой-то черной ка
пусты, который назывался супом. «Суп» этот был без соли.
Как-то раз маленький немецкий солдат принес ведро костей и
высыпал их прямо на пол.
Что тут было! Голодные люди с жадностью набросились на
эту «роскошь». Со всех сторон, наступая друг на друга, бежали,!
ползли раненые. Жутко было смотреть на эту свалку.
Немцу было весело.
— Рус, канут! Собак! Собак! Канут, — выкрикивал он, зали
ваясь смехом, и пинал тяжелым сапогом голодных людей.
Пока у собора не было охраны, те, что могли хоть немного
ходить, утром уходили собирать пищу. Возвращаясь, они прино
сили мелкую мерзлую картошку, кочни грязной гнилой капусты.
Счастливчикам удавалось найти среди отбросов на бойне кишки,
легкие, желудки животных. Как-то раз Гриша принес связку не
очищенных кишок и кожу от ' мошонок.
Он выдавил и ;
кишок содержимое и мы жевали их. Если Грише удавалось за
хватить место на печке, он в ржавой консервной банке варил
грязную картофельную шелуху.
Я чувствовал себя все хуже и хуже. Никогда я не забуду
врачей Острикова и Волкова. Им я обязан тем, что в ужасных
условиях они спасли мне жизнь. Ноги мои были перевязаны, но
обмороженные руки опухли, на них образовались огромные гной
ные волдыри. Я не мог пошевелить ни одним суставом. Волдыри
лопалйсь, желтая жидкость стекала по рукам, от них шел дурной
залах... Фельдшер Володя (фамилии его я не помню) смазал мне
руки глицерином и обмотал бумагой. Больше перевязывать было
нечем.
Гриша ухаживал за мной. Он поил меня «супом», вкладывал
в рот пищу.
В собор часто приходили крестьянки. Они приносили с собой;