40 / 126
меня мучили кошмары, очень хотелось пить, но воды не было.
Первы'е шесть дней удавалось достать, из-под соломы грязной,
мутной дождевой воды. Я наливал ее ложкой в брезентовый че-
ход телефонного аппарата и пил. Когда ударили заморозки — во
да замерзла. Пришлось пить Собственную мочу. Я пробовал жевать
солому, сосать камешки Один раз я хотел убить крысу, что ко
пошилась в ногах, но руки, ослабев, не поднимались.
Жизнь постепенно уходила из моего тела. На двенадцатые
сутки я очистил от грязи звезду на шапке, свой медальон поло
жил на видном месте, заложил руки в рукава телогрейки и стал
ждать смерти.
Но в этот день меня нашли две колхозницы. Они.мне принесли
снегу, и я утолил жажду. А когда- стало темно, за мной приехал
старик с мальчиком.
В избе мне оттерли обвороженные руки. Когда оттаяли ноги,
девочка перевязала их. Меня напоили горячей водой, накормили,
переодели в гражданское платье.
Три дня я лежал у этих людей. Немцев в селе было мало, и
только раз в избу зашел солдат — шофер. Старик назвал меня
своим сыном.
Раны болели все сильнее. На третий день ноги почернели, ста
ли разлагаться.
Старик рассказал мне, что в Можайске^ в соборе, лежат ране
ные красноармейцы. Там есть наши русские врачи, может быть
они что-нибудь могут сделать...
4
...Два молодых парня с измученными, испитыми лицами, в
рваных грязных шинелях, внесли меня в церковь. В большо-м
темном здании дым, холод. Стены по-крыты густым слоем пыли и
копоти. Сквозь уцелевшие стекла едва пробивается свет. На гряз
ном скользком полу, на сырой соломе, почти друг на друге лежат
дюди, вернее, существа, похожие на людей. Все они с тяжелыми
ранениями, исхудавшие до последней степени, обросшие, с глубоко
запавшими глазами. На их окровавленных телогрейках, на шине
лях густо ползали вши.
...Я лежал в углу, недалеко от дверей, едва укрытый своей те
логрейкой и тоненьким старым покрывалом, в котором старик при
вез меня. Тело тря-сло-сь от холода. В моги, казалось, кто-то
вгонял раскаленные железные когти и рвал, рвал без конца
мышцы...
...Ко мне подошел высокий, худой боец. Рука его была на пе
ревязи. Он посмотрел на меня, потом! ушел куда-то...