11 / 126
вую точку внутри нимба. Таких точек он поставил четыре, а две
точки отметил за верхней линией...
Немец выкрикивал «цвай» и ставил точку, «драй» и ставил
точку. А другие немцы хлопали в ладоши и свистали, и лишь
Чирьястый стоял безмолвно, не совсем довольный своей стрель
бой.
Когда была отмечена последняя, шестая точка, чирьястый спря
тал револьвер в кобуру на левом' боку и отошел к толпе. Ему на
смену вышел веселый толстяк и тоже поднял на москвича свой
револьвер. При этом толстяк улыбался, ему было немного жарко в
он распахнул куртку на волосатой груди.
Все повторилось бы много раз и не только с москвичом!, но н
со мной и с Ваней, если бы после третьего выстрела, произведен
ного толстяком, москвич не вскрикнул и не схватился за голову.
Между его пальцами просочилась кровь. Он метнулся прочь о»
стены амбара, потом спустился на землю и забил по ней ногами.
А немцы что-то закричали, и толстяк перестал улыбаться, потому
что ему было жаль своих денег, которые быстро подхватил о
земли чирьястый.
Фашистское пари было кончено. Труп москвича бросили в кана
ву. Мы, живые, потеряли всякий интерес для немцев, стали про
сто военнопленными, которых следует поскорее сбыть с рук.
Вот то первое, что мы перенесли у немцев — кровавое блюдо,
которым они угостили нас при встрече. Школа ненависти к фри
цам начиналась, и нам' суждено было с Ваней пройти эту школу
класс за классом.
Ночь в плену
В тот же вечер нас повезли на грузовиках под охраной кон
воиров на сборный пункт военнопленных в город jEQj. Два часа
машина ползла большаком между темными громадами леса. Потом
замелькали контуры домюв города, редкие огни, и грузовик, тяжело
зарычав, остановился.
—- Рюс, фьютъ! — крикнул немец. И чтобы ускорить наш вы
ход из машины, поддал каждому прикладом в спину.
Мы выпрыгнули из грузовика и оказались посреди грязной до
роги, на которую несколько электрофонарей бросали желтые
масляные блики.
Людей не было видно, а только фонари, которые вспыхивали
и потухали, двигались и замирали в неподвижности... А невиди
мые чужие люди разноголосо орали на непонятном языке, и нам
казалось, что это кричит на «ас черная кромешная ночь и что ова
бьет нас прикладами в спину, загоняя в пространство между фо
нарями.