94 / 126
— Тачанку ж куда? — спросил Алексашка с отчаянием.
Она ж госпитальная. Добро ж...
— Нет ли какого хворого? — спросил1Дундич у комиссара. —
Надо доставить тачанку в дивизионный госпиталь.
— Хворого? — комиссар со смущением оглядел ряды. — Они,
конечно, есть, товарищ Дундич, есть и хворые, есть и раненые, да
только посылать их жалко. Убиваться будут. Особенно, если на
тебя посмотрят. Разве ж... хотя постой... — Комиссар, что-то
вспомнив, улыбнулся. — Сидоренко, выезжай на середину!
Черноусый удалой парень выдвинул на три корпуса из строя
свою серую в яблоках кобылу.
— Ты сегодня утку у хозяйки сожрал? — спросил комиссар
сурово. Только в глазах его прыгали искорки смеха. Бойцы заулы
бались. Дундич внимательно глядел на Сидоренко.
— Она ж была жарена, у печи стояла, — недовольно сказал
Сидоренко. — Я бачил, мабудь каша вутка.
—• Так вот, чтоб ты не бачил, — сказал комиссар, -— отведешь
тачанку до госпиталя, потом догонишь.
— За вутку? — удивился Сидоренко. ■— За: жарен-у? В тыл?
О т жизнь, добрые люди!— «о, поглядев на Дундича, он подъ
ехал молча к тачанке, слез с коня, привязал его за повод к крылу,
забрался «а тачанку и расправил вожжи.
Управляемая опытной и сильной рукой, тачанка почти на ме
сте сделала крутой поворот и ринулась назаД по дороге.
— Чисто, — сказал Дундич. — Добрый ездовой.
— Чисто, — сказал Алексашка, хлопая себя .по коленям, —
я исто, товарищ командир. Разиня я форменная.
— Что ты? Опять? — спросил Дундич.
— Да не опять, а сначала, — ответил Алексашка. — Уэтого
•ездового аппетит на морде написан, А под сиденьем в тачанке не
только что утка, а жареный гусь лежит. Пропал гусь, Антоны Л
Выдерживая отточенный, с узкими интервалами строй, эскад
рон, еще более подтянутый возвращением любимого командира,
тронулся вперед.
Вскоре на дороге замаячили верховые. Подъехав ближе, Дун
дич узнал Буденного. Командир корпуса что-то рассказывал нач
диву, показывая клинком в сторону железнодорожного полотна.
Услышав ровный топот, он повернулся и увидел подходящие ряды
•эскадрона.
— Здорово идут, — сказал он с удовольствием.
Снова раздалась команда.
Лихо повернув головы, сдерживая и горяча коней на шаге,
образцовый эскадрон проходил мимо командующего, как на параде.
Командир отсалютовал Буденному клинком.
По знакомому широкому замаху руки Буденный узнал в коман
дире Дундича.