78 / 126
В бога, спрашиваю, ие веришь ли, Саша? — сказал старик
деловито, словно разговаривал он в доме, чаевничая с хорошим
человеком. — Разговор, конечно, пустой, но, коли бог есть, пола
гаю я, что кроме как у него в гостях негде нам быть сегодня. Страда-
тели мы х тобой, Саша.
Брехня! —, сказал Пархоменко, — все эти боги, - - и вдруг
загнул такое поминание небесной обители, ста сорока трем . святи
телям, богу Саваофу, богородице и святому Николаю, что старик
испуганно замолчал, до той поры, пока Пархоменко не закончил
цветастую свою тираду тремя трубами броненосного крейсера.
От жизнь!
вздохнул старик восхищенно. - - Здорово у
тебя выходит!
В балке! — крикнул Пархоменко. — Балкой подошли.
На лоддороге от немецкого строя, из незаметной степной балхд
выскочили всадники. Впереди них, на могучем вороном1 жеребце,
скакал тонкий и стройный наездник./
Вечерело. Над краем степи горел закат. На его огненно-крас
ном фоне всадник казался бронзовой игрушечной статуэткой.
Еще эскадрон! — сказал Пархоменко. — Сейчас поворотят.
Сто сажен.
'
,
И он уже поднял руку с маузером, чтобы выстрелом дать сиг
нал к открытию огня,'но вдруг замедлил движение.
Чего ж ты, давай, — хрипло сказал машинист, припадая к
пулемету. — Скажи ты, какое человеческое нутро несговорчивое.
Знаю, что помирать будем, а где-то внутрях возражение идет:
не помирай, Лобытько, не прибавляй тяжести народу.
■ - Старик, — сказал Пархоменко почти топотом, словно сам
боялся поверить в свои слова, -я а где же у них погоны?
Все, что произошло дальше, и Пархоменко и машинисту пока
залось сном. Немцы приближались. Конники из балки потянулись
в сторону, словно пропуская немцев вперед, словно отходя, чтобы
не помешать замаху атаки. Но когда те почти поравнялись с ними,
в руке всадника, скакавшего на Литом бронзовом коне, сверкнул ,
КЛШЯЖ и строй его людей развернулся как веер.
В следующее мгновенье отряд, вышедший из балки, ударил во
фланг атакующим немецким кавалеристам!, и словно кто горстями
рассдаал всадников по степи.
Сунув маузер за пояс и вынув бинокль, Пархоменко с паровоза
разглядывал степь. Группа немцев человек в пятнадцать вышла
из боя влево. Пархоменко ясно различил блеск офицерских -погон.
Один, очевидно, командир полка, плотный и тяжело сидевший на
рыжей, тонконогой кобыле, показал своим всадникам вправо, где
в пыли! черной молнией мелькал вороной жеребец.
Вся группа кинулась к степному, бархану, на котором шла наи
более ожесточенная рубка. Навстречу им, по склону холма, вынес
ся литой вороной конь.