72 / 126
Сейчас 6 часов 15 минут. Начало наступления. В воздухе уже
свистят, гудят, воют тысячи снарядов и мин. Небо точно раска
лывается на части. Все ходит ходуном — и земля, и лес, где за
сели фрицы, и заминированные поля...
Проходит полчаса, проходит час, а грохот не умолкает. Наобо
рот усиливается: налетела наша бомбардировочная авиация и
опускает на немецкие головы сотни бомб. Летят вверх деревья,
куски земли.
„
— Не завйдую я сейчас немчуре, — улыбается капитан, ьсли
кто и жив останется, так наверное сойдет с ума.
В лесу на полянах связисты проверяют провода. Есливзять
сейчас телефонную трубку и прислушаться, можноподумать, что
попал на какое-то шумное взволнованное вече.
-
<
Чита! Чита! Чита! Ты что, оглох?
— Огонь! — подает кто-то команду.
— Двадцать один, семьсот пятьдесят, игрек четырнадцать, во
семьсот сорок семь.
— Тула! Тула!
- Тула слушает!
— Поверка.
/
— Где машины? Машины где, я спрашиваю?.
— Картошки пришлите!
- Комсомольск! Комсомольск!
•
— Парфенов? Дают прикурить? А? Что? -Немчура драпает.
«Катюша» накрыла?
— Как водится. Выходила на берег Катюша...
Но вот наш артиллерийский огонь переходит в глуоь занятой'
немцами территории. Пехотные части пошли в наступление.
Ур-р-а-а! — перекатывается по лесу, по цветистым лужай
кам поспевающей ржи.
Справа лезут на укрепления немцев наши танки. За ними—
пехотинцы.
— Ур-р-р-а-а!
Г1
Первый рубеж занят почти без сопротивления. И без потерь
с нашей стороны. Оно и понятно — передовая линия обороны
немцев смешана с грязью.
Но, уходя глубже, бой разгорается. Начинает бить дально
бойная артиллерия немцев, тяжелые минометы.
В одном месте нашей пехоте пришлось залечь.
Впрочем, ненадолго. Поднялся командир с автоматом в руке,
крикнул:’ «За землю нашу! За Сталина! Вперед!»— и первым по
бежал, размахивая автоматом, как дирижер большого, бурного ор
кестра дирижерской палочкой. .
Бойцы рванулись за командиром.
...На поле остался тяжело раненный боец. Он не стонет, он
спрашивает:
,