27 / 126
ко,‘ 'самозабвенно, и всадники с удивлением и скорбью созерцали
испитые, одичалые наши лица...
...Окружение кончилось, мы вышли. Родина принимала нас. Мы
чувствовали себя, как чувствуют себя матросы с разбитого судна,
когда выберутся из волн моря на твердую землю...
Звездочка
•
Теперь на мне вновь пехотинская, уже не новая, армейская ши
нель. «Бе-у», как выразился о ней складской работник, — «была
в употреблении»... Но эта шинель дорога мне, она мне роднее, чем
та форсистая, что осталась у Степана Гришанова. Ту я получил,
эту — заработал. Да, что бы ни говорили скептики, эту — зара
ботал1..
И великий смысл боевой шинели — славной формы русского
солдата — открылся мне ныне, как никогда не открывался, когда
о войне с ее бедами я знал лишь по книгам...
Красноармейская звездочка украшает пилотку... У ней отлом
лена скрепка. Она пришита к пилотке черными нитками, и это ме
ня не смущает.
Звездочка дорога мне, как память о пережитом. Когда я смо
трю на нее, вспоминаются друзья боевые, вспоминается Ваня, ко
торому она принадлежала. Мне вспоминается, какими они все бы
ли и каким я был тогда с ними...