Сибирские огни № 4, 2022

73 ИГОРЬ НАЗАРОВ ТАЛИФА-КУМИ Журавленко глотнул минералки и продолжил: — Чуть восточнее Барабинска, на его окраине почти, есть озеро Бу- гристое. В тех краях озер и болот — как у дурака махорки. Но это самое вонючее. Туда все отходы Барабинска сливают. Так вот, в тот день на северном берегу озера что-то делала, на свою беду, группа малолеток. Два пацана и две девчонки десяти-одиннадцати лет. То ли грибы они там ис- кали, то ли ягоды, бог весть. А нашли... Журавленко снова глотнул минералки, вздохнул и сделал неопреде- ленный жест рукой. —Они трупный запах-то сразу не учуяли. Озерная вонь его забива- ла. Сначала увидели, как над овражком мухи стаей вьются. Очень много мух. И новые летят и летят. Интересно же, что там? Малолеткам все интересно и ничего не страшно. Они пошли вслед за мухами и первое, на что наткнулись, было раз- резанное по спине свадебное платье и фата. Все в бурых вонючих пят- нах. А чуть ниже в овражке — вскрытый цинковый гроб лежал на траве. Крышка от него была метрах в двух. Просто отшвырнули, видать, когда цинк взрезали. Рядом с крышкой саван валялся, смятый, грязный. Ноги о него, похоже, вытирали и инструменты. Гроб не просто вскрыли. Его изуродовали. Вся декоративная дере- вянная обшивка была сорвана. Внутри тканевая отделка и гроба, и крыш- ки порезана на лоскуты до самых цинковых поверхностей. Даже подушку распотрошили. А на дне гроба человеческие фекалии и засохшая моча. Дальше, метрах в трех, уткнувшись в кусты, стоял цельнометалли- ческий фургон «Газель». Желтого цвета, такого же, как «газель», на ко- торой этих детей в школу возили, только без окон в салоне. А задние дверцы чуть-чуть приоткрыты. Как будто «газель» звала детей: «Загля- ните в меня!» Но смрад — тяжкий, густой, приторный — и тучи мух, об- лепивших желтые бока машины, наоборот, уговаривали ребят немедленно бежать в полицию, а не заглядывать в фургон. Они не послушались. И заглянули. Их потом у невропатолога лечить пришлось. Не знаю, оправились, нет... Хотя — какой там «оправились»! От того, что они там увидели, и до конца жизни полностью не оправишь- ся. Сами посудите, машина цельнометаллическая. Трое суток на жаре. — Журавленко махнул рукой. — А, ладно! Это опустим. — Нет, не опустим. Рассказывайте, — блеснула глазами Эльвира, одним глотком осушила полбокала и еще раз, сквозь зубы: — Рассказы- вайте! —Ну, как знаете, — пожал плечами Журавленко. —Ребята, значит, все-таки заглянули в салон. Им навстречу по запекшейся на линолеумном полу луже трупной жидкости ползла распухшая, голая, вся черная с бо- лотным отливом покойница. Ее так специально уложили, чтобы казалось — ползет. Спиной вверх, правая рука поджата к животу, а левая вытянута вперед. Голова поднята и закреплена на подставке под подбородком. Чтоб смотрела на дверь. Рот от разложения открылся, зубы оскалены. Во рту и вокруг него копошатся, как ожившая вермишель, опарыши.