Сибирские огни № 4, 2022

167 ЯНА ГЛЕМБОЦКАЯ СВОИ Когда мой папа внезапно умер от обширного инсульта в возрасте пятидесяти четырех лет, мы похоронили его в мерзлую землю и приехали в столовую «Кузбас- сэнерго» на поминки. Нас с бабушкой посадили рядом, а один стул стоял на углу, и она сказала, что не сядет на угол, ей еще замуж выходить. Это была шутка, она шутила, она была внутренне спокойна, я не понимала, как такое возможно. Я пила тогда успокоительное, спасибо первой жене Игоря Мизгирева, Лене Скочиловой. Собственно, Лене я и позвонила, когда из больницы сообщили, что мой отец умер в реанимации. Мы с матерью были не способны принимать решения, организо- вывать похороны, Лена нас спасла. Но рассказать я хочу не об этом, а о своей бабушке Елизавете Сергеевне — с того дня, как отца не стало, она смотрела на меня с каким-то новым вниманием, она видела во мне его, ведь мы похожи. Лиза Парфенова появилась на свет в 1926 году в один день с английской ко- ролевой Елизаветой II. Моего отца она родила в Казахстане в возрасте двадцати двух лет, во втором браке с Яном Александровичем Глембоцким, который обратил внимание на Лизу еще в Новосибирске, куда ее мобилизовали вместе со стариком- отцом, Сергеем Парфеновым, на военный завод. Во время работы на том заводе однажды у них украли продовольственные карточки и Лиза продала свой платок, чтобы купить хлеба. Хлеб оказался внутри заплесневевшим, но его прокипятили и все равно съели. Было ясно, что смерть от голода совсем рядом, поэтому Парфеновы дезертировали домой, в Тисуль, где была картошка, кедровый орех, вяленая рыба, заготовленная с зимы, капуста с клюквой. Прадеду моему Сергею уже было далеко за сорок, последние две дочки родились у них с прабабушкой Дарьей уже на пятом десятке, а всего детей родили одиннадцать человек, но двое близнецов умерли от какой-то детской инфекции. Дед Сергей, как все его звали уже давно, с рождения первых внуков, был человек уважаемый, его не стали трогать, документы как-то «потеряли». А вот Елизавета в свои восемнадцать лет отправилась бы в лагерь за дезертирство. Но ее спас родной брат Николай, работавший в районе особистом, — приехал и привез ей лично им выписанную повестку на фронт, чтобы уже рано утром, не дожидаясь ареста, Лиза уехала в Поволжье в школу военных шоферов. Бабушка научилась водить полуторку, оказалась способным механиком, ее оставили в школе как преподавателя для новобранцев, девочек-водителей. Но тут выяснилось, что Лизавета беременна, и ее вернули домой. Беременность Лиза привезла из Тисуля, где в перерыве между голодом Новосибирска и срочной мобилизацией она успела полюбить немецкого парня по фамилии Раубе, военного разведчика, потерявшего ногу на фронте. Сыграли свадьбу, Лиза переехала в дом к свекрови, родила дочку, назвала Людмилой, потому что очень любила Пушкина, читала «Руслана и Людмилу» потом и мне маленькой. Свекровь не простила Лизавете, что та зачала маленькую Людочку до свадьбы, во грехе, значит. А может, просто слишком веселая была невестка, да и не немка, а из чалдонов. Лиза долго терпеть не стала, поскольку выросла в любящей, счастливой семье, — убежала к родителям. Спросила: примете ли, тятя, с дочкой? Дед Сергей был счастлив. О чем разговор? Девять детей выросли в этом доме, неужели внучка помешает? Зажили дружно, с песнями, пирогами, рукоделием, большим хозяйством. Малышка стала быстро прибавлять в весе, Лизавета с мужем развелась, тем более он пить стал страшно... И тут появился Ян Глембоцкий — в форме военного железнодорожника, кра- сивый, часы дорогие, самогон на кедровых орешках привез, меду, сушеной клюквы!