Сибирские огни, 2008, № 6

— Щей я брать не стал — кислятина несъедобная, — продолжил Мордвин, закуривая «козью ножку» из табака, добытого из распотрошенных «бычков». — Ас хлебом— извини. Три буханки всего на роту дали, еле-еле кусок для тебя у Петьки выпросил, самому столько же досталось, бля буду. Все остальное «старики» на ве­ чер под бухло забрали. Эх, и нажрутся они сегодня. Конечно, выглядело «второе» не очень, да и на вкус было примерно таким же, но жрать хотелось ужасно — считай, с утра почти ничего не ел. Спасибо Москалю, что буханку поднимать не стал, а то хоть вой с голодухи. Конечно, смены нет, в карьере на охране «гусь», кому надо о его пропитании заботиться? А если б не Усач, и этого скромного ужина ему не видать. — Слышь, зема, — продолжал Мордвин, царапая острием отвертки по поверх­ ности стола «Саранск, ДМБ 81-83». — Я так чую, «дедушки» сегодня накушаются, «гусей» строить будут. — Не без того, — согласился Шустик. — Так мы ведь уже не «гуси». — Ну да, — не стал спорить Шустик. — А если «гуси, строиться!» крикнут, как полагаешь, нужно строиться? Шустик промолчал. По всем бамовским законам выходило, что их с Мордви­ ном майский призыв год уже прослужил, и в ранг «фазанов» возведен был. За что и получили они уже свои 12 банок табуреткой по мягкому месту. Правда, «фазанами» они были не полноценными, а «бумажными», и будут находиться в этом статусе, пока майские дембеля домой не уедут. По крайней мере, Поршень и большинство остальных ноябрьских продолжают звать их «гусями». И хрен его знает, если начнут «старики» ночные мордобойные построения, как себя вести? — Я вот полагаю, что лучше под это дело не попадать, — продолжил Мордвин, не дождавшись ответа. — Тебе-то хорошо, ты на охране, а я ... — Так и ты оставайся, — пожал плечами Шустик, — места в ПРМке хватит, а вдвоем ночью охрану нести куда веселей, спать по очереди будем. Судя по мимике, на лице Мордвина ясно обозначилась борьба чувств: — Эх, конечно, здорово было бы вдвоем здесь, только эта... Ковш сказал, что на вечер мне припашка будет. — Так Усач сказал, что Ковш, вроде как, пьяный вломину спит. — Спал, проснулся уже, и уже опохмелиться успел. Наверное, на ночь к бичам намылился, ну и меня с собой берет: дрова пилить или еще чё. Ладно, придумаем чё, а за приглашение спасибо, зема, я добра не забываю... В этот раз он не приехал на своем «Газоне», а тихо, как ночной призрак, вышел из темноты. Вышел и встал в трех шагах от костра. Поршня сильно шатало, видно было, что нагрузился он под завязку. В свете костра глаза у него были мутны и широко раскрыты, словно два стеклянных шара в немигающих глазни­ цах. Да, Шустику знакомы были эти глаза, не в первый раз приходилось видеть Пор­ шня, ефрейтора Паршнеева, в таком ублюдочном естестве. Именно в таком состоя­ нии Поршень терял всякое чувство меры, особо жестоко измываясь над боевыми товарищами, призванными на службу позже его. Как когда-то Ковш сказал точно: «Ты, Поршень, прям как Македонский, только тот в битву первым кидался, а ты «гусей» пиндить. Первым начинаешь, последним заканчиваешь». Но сейчас он стоял тихо, покачиваясь, словно зачаровано глядя в огонь. А вот Шустика трясло, мелкая такая дрожь, не от холода, а от предчувствия чего-то не­ минуемого и отвратительного, охватила его с того самого мига, как из темноты появилась коренастая фигура Поршня. Зачем он пришел сюда, что ему здесь нуж­ но? Что он собирается делать? Но Поршень пока ничего не делал. Он стоял, ссутулившись, засунув руки в карманы, и безотрывно глядел на пламя костра. Наконец он икнул, рассеянно огля­ делся вокруг и словно впервые заметил Шустика. Стерев грязной ладонью слюну с оттопыренной нижней губы, радостно, будто старого друга встретил, проговорил: — А! Саша! Охраняешь? — тут Поршень снова икнул и громко рассмеялся: — Во я нажрался, а? 97 * * * 7 Заказ № 21 ЮРИЙ МАНОВ ОНИ ТОПТАЛИ МАРИ БАМА