Сибирские огни, 2008, № 6

воеводе на него извет, донос. Написал, что Щербаков вместе со своими едино­ мышленниками настроен-де убить воеводу Зиновьева и сбежать на Анадырь и Кам­ чатку. Указал, что в 1718году, осенью, плавал Филипп в составе отряда Ивана Рубца от реки Анадыря до реки Камчатки... Зиновьев приказал схватить Щербакова и бро­ сить в тюрьму. Когда Филиппа повели из дому к тюрьме, понял он, что воевода хочет с ним расправиться, а потому на улицах Якутска и в самом остроге громко кричал казакам: «Атаманы да молодцы, послушайте! Всем вас явлю (показываю) на вора и на изветника, на стольника и воеводу, на Петра Петровича Зиновьева...» Голыгин умолк и сидел задумчиво, глядя в одну точку, покусывая губы. Тяжело было вспоминать прошедшее. Умерли в тюрьме, не выдержав пыток на дыбе и под огнем, Щербаков Филипп и Паломошной Иван. Остальным «бунтовщикам» был вынесен такой приговор: подвергнуть смертной казни сына боярского Михаила Он- типина, которого «заговорщики» якобы собирались избрать атаманом за Носом (то бишь на Анадыре-реке), наказать кнутом атамана Степана Полуэктова, десятника Ивана Голыгина и еще ряд казаков, выслать их с женами и детьми в отдаленные остроги и зимовья. Послабление было сделано лишь Максиму Мухоплеву, который якобы хотел помочь «бунтовщикам» порохом и свинцом, но за Нос бежать не собирался, его освободили от наказания кнутом, но выслали на реку Яну. Видимо, побоялся воево­ да положить на «козлы» искусного чертежника земель якутских, учел, что тот извес­ тен в Тобольске. После наказания кнутом Голыгин собирался уехать в Нерчинск, куда был опре­ делен в ссылку вместе с женой и двумя дочерьми. Однако в Якутск прибыл новый воевода князь Иван Гагарин, человек «с понятием», как отзывался о нем Голыгин. Родственники и друзья осужденных казаков обратились к Гагарину с жалобами на «насильства» прежнего воеводы, и было произведено расследование, показав­ шее, что якутское дело 198 (1690) года было насквозь фальшивым. Чувствуя, что придется держать ответ за клевету, Ушницкий уехал куда-то на запад. Оставшиеся в живых казаки были восстановлены в своих правах. Сам Зиновьев, выехавший из Якут­ ска с огромными обозами, умер по дороге в Москву. «Виноватого Бог сыщет», — отозвались на это якутские казаки. Голыгин был отправлен в Анадырск с наказом собирать ясак и стараться в «при­ иске новых земель». Поехать вместе с ним напросился Лука Морозко, земляк— они были родом с Устюга Великого, так же, как и Семен Дежнев. И вот теперь Ивашка и Лучка живут в одной избе с Володькой Отласовым, выпивают вино за его охотничью удачу, делятся мнениями о беде, случившейся не­ давно с казаками. Резко прозвучал голос Морозко: — Поздно я с Алдана вернулся. Жалкую, что не застал Ушницкого. Хучь бы раз ему влепить... — он сжимал и разжимал пальцы, будто перетирал ими песок. Насупленный Владимир рассказал о том, что Чернышевский, нынешний ана­ дырский приказчик, сбирал для Зиновьева приносов намного больше в сравнении с другими острогами, например, Алазейским. И сейчас приказчик нещадно обирает ясачных, забирает у них лучших соболей себе. — Высказал я ему все это в лицо, а он на меня обрушился, налаял, пригрозил. Лука повел широким плечом, произнес яростным шепотом: — Поглядим, а то можно его того... сместить... А неувязка будет— сбежим на Камчатку-реку. Иван мог бы возглавить туда поход. Он служил на реке Пенжине, знает корякскую землю. Трезветь заставляли такие слова. В глазах Ивана застыл ужас, как у медведя, попавшего в ловушку. — Ты, того, не трепли лишнего, — буркнул он. — Пуганая ворона и куста боится, — отрезал Лука. — Береженного и Бог бережет... — Голыгин поднялся. — Пойду, проверю кара­ улы. Он надел кухлянку и шапку, хлопнул дверью. 8 В то время летоисчисление велось от «сотворения мира», при этом первая цифра 7 часто опускалась. Чтобы узнать год по нашему летоисчислению, надо от 7171 года отнять 5508. В связи с тем, что год начинался с 1 сентября, а указанное в тексте событие происходило осенью, необходимо отнять 5509. Следовательно, поход Рубца состоялся в 1662 году. ВАСИЛИЙ СТРАДЫМОВ КАЗАЧИЙ КРЕСТ