Сибирские огни, 2008, № 6

жарищу, от которой яйца потом заливает, страдая от мошкары и прочей гадости, посреди тайги, за тысячи километров от нормального человеческого жилья, без баб, — тут он строго глянул на ефрейтора Арчидзе, — вы ложите, — он так и сказал, — великий железный путь, о котором будут говорить в веках! Да, я вам говорю! Вы — герои! Вы — настоящие герои! Даже через много-много лет вы сможете с полным правом сказать своим детям, если они у вас, конечно, будут, в чем я сильно сомнева­ юсь: «Я сделал это! Я покорил тайгу! Ясгроил БАМ!..»Икогда придет минута откинуть копыта, вы сможете лежучи на смертном одре подозвать своего сына, указать на свои «ласты» и сказать: «Смотри, сынок, на эти ноги. Они топтали мари БАМа!». На мгновение Шуст словно ослеп и оглох. Он не слышал, что там дальше гово­ рит эНШа, как покатывается рядом со смеху Руль. Шуст вдруг понял, что за мысль не давала ему покоя последние дни перед дембелем, что за долг за ним остался. Он резко встал: — Слышь, Пашк, ты не в курсах, сегодня ротный не ожидается? — Да нет, вроде. Он завтра подъедет нас проводить. А может, и в поселке встретит. — Значит, «Газон» сегодня свободен? — Да вроде свободен, вон Загорулька приехал, а ночной смены сегодня не будет... — Так я тогда «Газон» возьму. — Зачем?— удивился Руль. — Надо, Паша, очень надо. Шуст развернулся в сторону автопарка и уже сделал пару шагов, как увидел, что «ГАЗ-66» сам едет к палатке. Машина скрипнула тормозами, из кабины выпрыгнул Королек. Невысокий, щуплый— в чем только душа держится, но в щегольских сапо­ гах на высоком каблуке, в ушитом пэша с плеча самого ротного. Сунув ключи в карман, свистнул в два пальца: — Эй, «гуси»! «Гуси», я сказал! Из палатки быстро показалось трое молодых воинов свежего призыва. — Не понял. А где остальные? — лениво растягивая слова, спросил Королек. — В столовке дрова пилят. Взводный велел, — ответил «гусь». — Взводный? Во козел. Ну, лана, быстро в кузов, матрасы в каптерку. Там один полосатый, новый — закинешь мне на койку. Потом в кузове подметешь, машину помоешь. Пол? И по быстрому, «гусины», отсчет времени пошел. «Гуси» быстро полезли в кузов, а Королек сдвинул набок пилотку и стал наблю­ дать, как Крестюков гоняет дембелей по плацу строевым. Видно, в голове у доблест­ ного офицера опять переключилась программа. Дождавшись, когда Крестюков скомандовал «бегом» и сам первым помчался в тайгу, Королек двинулся в сторону палатки, заметил Шуста с Рулем и радостно заулы­ бался. — Здорово, «квартиранты», чё, завтра домой? — Нет, еще на год оставляют, — буркнул Руль, — чтобы разные раздолбай машины не гробили. — Да лана... — Королек еще шире ощерился и сразу сменил тему: — Видали, как Крестюк третью погнал? Теперь будет гонять, пока жопа мылом не запенится. Так что очень я им сочувствую. — Что-то ты жалостливый стал в последнее время, с чего бы это? — подозри­ тельно спросил Руль. — Да потому что сам весь в мыле. Паш, поверь, заманал меня Загоруля, мать его, целый день его вожу, думал, к ужину не успею. Никак не может хозяйство свое сдать, а мне с ним катайся, будто это я, а не он, всю каптерку пропил. К ротному в батальон ездили, Загоруля аж на коленях ползал, слезу пустил, просил Лушу его отпустить. «Ну, подпишите, товарищ капитан, у меня два месяца как контракт кон­ чился, семья уже в Киев переехала, один я оста-ался-я-я...» А Лушин ему и говорит, мол: «Нет уж, душа твоя кусковская, ты мне пока все до последней портянки, до простыни ссанной не сдашь, хрен я тебе что подпишу. Будешь здесь до Нового года куковать». Ну, Загоруля опять на колени бух, чуть штаны на жопе не лопнули: «Где ж, — говорит, — взять-то? Эта-а ведь не я-а-а, эта-а солдаты на сгущенку да на спирт у бичей поменяли». Вот пидор!.. Тут Луша как покраснеет, как врежет кулачищем по ЮРИЙ МАНОВ ОНИ ТОПТАЛИ МАРИ БАМА