Сибирские огни, 2008, № 6

ВАСИЛИЙ СТРАДЫМОВ КАЗАЧИЙ КРЕСТ Петька заметил, что сынишка одушевляется также на охоте, готов без устали бродить по горам. Осенью мальчик подстрелил каменного глухаря, собиравшего дресву на горной тропе, а потом добыл красную лисицу. Они отдыхали на валежине. Стоял ядреный октябрь. На склонах сияли позолотой роскошные березы, охристо-желтым ковром выделялись полосы лиственниц. Ваня гладил рукой бежево-рыжеватый мех лисицы и большие, по-птичьи круглые глаза его сияли восторгом. — Может, и другая попадет, — вдохновляет его отец. — Есть лисица сиводуш­ ная, с черно-белым брюшком, средняя между красной и черно-бурой. Дороже всего черно-бурая, 30 рублев стоит, мех ее заповедный, обязательно сдается в казну. Говорят, что у Володьки Отласова есть лисица совсем редкостная— серебристо-черная... — Чего он ее не сдает? — Скрывает. Нажиться хочет. Ночью Ване приснилась лисица — серебристо-черная, с белым хвостиком на конце. Она бежала с остановками, оглядывалась, манила в дебри Березового хребта. Так он ее и не догнал... Дьяк Романов обрадовался, что Петька Козыревский, коего искали пять лет, нако­ нец-то обнаружен. В 1699 году осенью он отправил с монахами пакетдля Козыревского на Тыптинскую заимку. Петька стал читать послание со звериной настороженностью. Дьяк Романов потребовал от него, чтобы он вернулся в Якутск с повинной для объяснения: если убил жену без причины «и в том повинитца и за то ево казнить самого смертью, велеть повесить в той же киренской монастырской заимке, а буде по розыску явится, что убил жену за какое воровство и ево смертью не каз­ нить, бить кнутом нещадно, что он, не бив челом, самовольно жену своюубил». Петр застонал и схватился за голову. Случилось все-таки то, от чего хотел схоро­ ниться. Ему ничего не оставалось, как вернуться в Якутск с повинной, а сына придет­ ся оставить там на попечение родственников... В октябре 1699 года в Якутск с Анадыря прибыли казаки Федор Андреев и Степан Бородин, они доставили срочную отписку анадырского приказчика Григо­ рия Постникова. Тот сообщал о возвращении Отласова в острог и что чюванцы, предавшие русских, совершили коварное нападение на участников похода и « убили пять человек: Евдокима Старловского, Матюшку Прибылова, Архипа Микитина, Сеньку Галеева, Ивашку Стадухина да промышленных людей Кирилла Иванова, Лучку Федорова, Сидорку Дмитриева и ево Володимера изранили». Вопли, причитания по убитым наводили тоску в Якутске. В отписке ничего не говорилось о Голыгине Иване и Морозко Луке. Степанида выспрашивала у нароч­ ных о муже и его здоровье. — Поклон тебе передавал, — сообщил Федор Андреев. — А писульку не отпра­ вил, потому что рукой плохо владеет. Взглянув участливо, потеребил густой укорот бороды. — Прихворнул он малость. Руки подлечивает. — А куда он ранен? — встрепенулась Степанида. — В обе руки и обе ноги. Но кости целы. — А живет-то как? — Степанида слегка покраснела. — С Василием, племяшом. Тот ему похлебку варит. На цельный день. Так и живут. Куда деваться?.. Возбужденная Степанида написала челобитную на имя Петра Первого, проси­ ла помочь ее мужу Володимеру Отласову, который « изранен и лежит ныне от тех их иноземческихран в Анадырском остроге при смерти, и пить и есть нечево». А в конце обращалась: «пожалуйменя, сироту твою, вели, великий государь, изЯкут- цка послать в Анадырский острог к прикащику память, чтоб мужа моего, Воло­ димера, с твоею великого государя зборною казною отпустили в Якутцк». Воевода Траурнихт вынужден был послать на Анадырь специальный «наказ» об отправке Владимира Отласова в Якутск, но в это время покоритель Камчатки уже сам шел на Лену... Петька Козыревский сидит в тюрьме и ждет наказания. Нос его еще больше сгорбился, заострился— и от скудной пищи, и от мыслей тревожных. До него донес­ ся необыкновенный галдеж у канцелярии, послышались радостные восклицания. Обожгла мысль: «Уж не собираются ли меня казнить?» От испуга он дрожит, как