Сибирские огни, 2008, № 6

И сейчас Владимир душоюс теми, кто пробивался к рекеАнадырю, одолевал горы, везя на себе груженые наргы. Ему кажется, что на пронизывающем океанском ветру он сам отыскивает среди камней тощие деревья и, с усилием разжегши костер, кипятит в котле лоскутки кухлянок2,чтобы можно было их жевать больными зубами... Сгущался сумрак, заросли ивняка потеряли отчетливость. Тихо появилась на небе звездочка и ласково подмигнула. Послышался приглушенный, но взъяренный лай собак. «Наверно, мою лису чуют», — усмехнулся Владимир. Еще поворот реки, и в редколесье показался Анадырский острожек: высокий частокол с нагородью — заснеженной башенкой над караульным домом, служив­ шей для верхнего боя и обзора просторов тундры, а внутри ограды виднелись крыши изб— ясачной, где командовал приказчик, аманатской, анбаров для хранения пуш­ нины и огневого зелья, жилья для служилых, промышленников и торговцев. Над ними возвышалась церковка с щербатым колоколом, дремавшим до приезда батюш­ ки. От жилья волокся сизый дым, к теплу зовущий... Владимир подошел к обледенелому месту, где жители острожка брали воду. Снял лыжи с торбасов и почувствовал свободное облегчение для ног. Люзгая по льду, заглянул в прорубь— вода играла отблесками звезд, таинственно ворковала. По утоптанной тропке заспешил к острожным воротам. На башенке качнулся треух караульного. — Чукочей не видал?— послышалось сверху. —Не-е... — Собаки на кого-то брешут. Должно, на диких оленей. 2 Дверь избушки открылась с протяжным скрипом, дохнуло густым теплом, зап­ лясал язычок пламени на жирнике. Лука Морозко, выжигавший гвоздем шерсть на деревянной поделке — соболе, поднял от стола торчкастую бороду. Глаза его выжи­ дающе сверкнули: — Небось, добыл чего? — Есть маленько... — в голосе у Владимира сладкая лукавинка. Со своей лежанки опустил ноги Иван Голыгин— он уже в годах, присугорблен- ный, с медвежьими глазками, узорчатые складки зарозовевшей кожи видны на пол­ ной щеке — отлежал. Из котелка, торчавшего в камельке, пахло куропаточьим супом. Морозко похва­ лился: — А я двух куропаток подстрелил. Ждем тебя к ужину. Ну, показывай добычу. Владимир вытащил из мешка посеребренную лисицу, мех волнисто заискрился, хвост с белым на конце пятнышком плавно качнулся. — Ух ты! — Лука срывается из-за стола. — Не просто чернобурка, а серебрис­ то-черная, князек3. У Ивана глаза тонут в улыбке. — Это чисто сокровище. Везуч ты, Володимер, пошел в Отлбса-батьку, тот был страшенный охотник. Лука морщит лоб, взгляд у него обостренный: — Где добыл эту хитрюгу? — На Гребень-Камне увидал, подбирался скрадом. Иван погладил лисий мех. — Любо-дорого! Большую деньгу зашибешь. Владимир тяжело перевел дух, серые, по-рысьи зеленоватые глаза сверкнули дерзко: — Хочу жонке оставить. Иван дребезжит сухим смешком: — Рисково, паря. Сам знаешь: товар заповедный, подлежит сдаче в казну. Не то спросят так, что небо с рогожку покажется. Лука на него зыркнул: 2 Кухлянка — у северных народов: верхняя одежда из оленьих шкур, длинная, сшитая рубахой, с куколем (башлыком). 5 Князек — зверек, животное необычайной шерсти. ВАСИЛИЙ СТРАДЫМОВ КАЗАЧИЙ КРЕСТ