Сибирские огни, 2008, № 6

>к Лука сдвинул брови: f_ — Недельки, пожалуй, хватит. До устья доплывем, бросим там бат, а оттуль ^ вернемся пешими... На берегу реки Иван Голыгин подстригал «под камчадала» Луку, сидящего на пеньке. В одной руке у него ножницы с большими, фигурно изогнутыми петлями, в § другой— гребень. На хитроумное действо глазели казаки и промышленники. Иван 5* укорачивал бороду, с гребня слетали на рубаху белокурые волосы, похожие на мо- ^2 ховки от перьев. — Ты ему косички заплети, — подсказывает Иван Шмонин. — Баба я, что ли? — бурчит Лука. — Тебе для маскировки лучше плыть нагим, — советует Шмонин, — а спереди наденешь мешочек... — По мешочку сразу узнают чужого... — отшучивается Лука при общем и смехе. 2 В ночь перед отъездом Айга проснулся от ветра. Юрта содрогалась. Ветер то д свистел, то завывал собакой. Со страхом суеверным думал Айга о том, как рождается Ч ветер. Главный бог Кутха создал в человеческом образе духа Балакитгу и поселил на облаках. Этот Балакитг имеет кудрявые предолгие волосы, которыми производит ветер q по своему желанию: сильно и долго качает головой над каким-нибудь местом. А потом прокатился гром, будто кто-то бубен бросил оземь, на самом деле это К Кутха и правая рука его — Билючей — лодку с реки на реку перетаскивают. Айга вспомнил, что у русских есть свой Бог-громовик, нарисованный на доске, U называется Илья Пророка. С помощью его Лука Морозко подводил ительменов под Ш присягу— «шерть»: показывал то на бородатого Илью, то на ружье, давая понять, что изменников Бог накажет огнем. Присягавший отвечал: «Инмокон кеим метын метик» («правда, что я тебе не солгу»). Сильнее этой клятвы нет... Не спится Айге. Печаль гложет его сердце, потому что остался без близких род­ ных и живет в летней юрте один. Предводитель врагов-пришельцев Тавача убил его отца и взял в плен мать и двух сестер. И самого Айгу чуть не убили, когда пытался защищать родных, ему пришлось укрываться в зарослях. Сегодня он поплывет с Лукой в низовье, где проживают кровные враги еловских ительменов. Все надо высмотреть у них, чтоб потом отомстить. С собой возьмет деревянного, в яркой раскраске, божка, чтобы умилостивить Кутху... В отряде ждали разведчиков, считали тревожные дни. Вот пошел уже седьмой день, а их все не было. Хмуря брови, Отласов сказал Голыгину: — Ежели сегодня не явятся, завтра поплывем без них. -—Жданье жданьем, а дело делом, — поддержал его Иван. Лишь к вечеру разведчики вернулись. Их было трудно узнать: лица опухли от укусов мошки, руки в царапинах и ссадинах, одежда изорвана. Только в глазах, став­ ших большими от худобы лиц, светилась удача. Торопливо, взахлеб Морозко рассказывал: — Верст десять проплыли, глядь: справа, верстах в тридцати— сопка высочен­ ная, дымящаяся. Потом увидали четыре острога, в них балаганов четыреста будет. Дальше острогов попадалось столь много, что мы перестали их считать. Удалось спуститься до самого Восточного моря. Перед ним слева, верстах в шести от Кам­ чатки, есть великое озеро. В него заходит много тюленей по речке, впадающей в Камчатку... — Нерпа, нерпа, — вставил Айга. — В общем, есть там Нерпичье озеро, — заключил Лука. Отласов уточнил: — А видели острог, где князцем Тавача? При упоминании этого имени глаза Айги стали злыми, он тяжело засопел, взгляд у Луки заострился: — Острог этот стоит вблизи Нерпичьего озера. Айга самого Тавачу увидал, когда тот с балагана спускался. Выше этого острога мы бат оставили. Возвращались берегом. Особенно мешал ольховый стланик. Меж кривыми стволами тесно пере­ плелись тонкие ветки. Приходилось лезть как через плетень. Помогали медведи, про­ ложившие в чаще свои ходы. Но встречаться с ними не хотелось. 62