Сибирские огни, 2008, № 6

ВАСИЛИЙ СТРАДЫМОВ КАЗАЧИЙ КРЕСТ Рассказ Отласова и Морозко развеселил их товарищей, спустившихся с горы. Раздались восклицания: — Да, лесной архимандрит тут разгуливал! — А вот его «катушка»! — Кто видал, чтоб медведь летал: он пеший, как леший! Отряд двинулся вниз, часто повторяя изгибы реки, топтал всходы травы, робкие, нежно-зеленые. Уже чувствовалось приближение большой реки — и во влажности воздуха, и в густом шуме переката, и в печальном крике чибиса, и в сыром запахе подмокшей ольхи. Просторно сверкнула полоса воды меж ветвей — это уже Камчатка. Шумной толпой высыпали путники на галечную кромку берега, глядели, как быстрится река, умывались, разбрасывая зернистые брызги. «Здравствуй, река заветная!» — мысленно восклицает Владимир и черпает ла­ донью воду— еще мутноватую, паводковую. Встреча с рекой отозвалась в его сер­ дце радостным всплеском. Если б знала Стеша, где он сейчас находится и что испы­ тывает! Даже мелкий холодный дождь, срывающийся с неба, не может испортить его настроение. Для ночевки выбрали место на пригорке, отсюда видны и водная гладь Камчат­ ки, устремившейся в межгорье, и разлив породнившейся с ней Канучи. Липкая тем­ нота окутала лагерь, окрестные горы были лишь смутно очерчены. С переката доно­ сился приглушенный перепляс бегущих волн. Уснуть Владимир долго не мог— мешали летучие мысли, думалось о том, что он со своим отрядом, возможно, первым из русских достиг Камчатки по суше. Вожи сообщили, что дальше по течению (еще один переход) будет река Коочь— главная из всех рек, сколько их в Камчатку ни впадает. Обитающие на Камчатке и ее притоках люди называют себя ительменами — то есть «местными жителями» в переводе с языка, на котором они говорят. «Их можно наречь «камчадалами», — размышляет Владимир, — слово «камчадалы» оканчивается так же, как «вогулы». Завтра отряд пойдет в сторону реки Коочи, в низовье которой стоит четыре ительменских острож­ ка, главный из которых— Коанным— находится недалеко от устья... По гористым берегам Коочи карабкался вверх ельник, и казаки сразу назвали эту реку Еловкой. На берегу возвышались островерхие шалаши, они стояли на трех­ саженных столбах. — Много тут балаганов!— вырвалось у Дмитрия Тюменцева, и с этого возгласа ительменские летние юрты стали обозначаться русским словом, напоминавшим те простые хижины, которые ставились на лугу во время сенокоса. Только подниматься в камчадальский балаган надо было по приставной лестнице. Летние юрты и зимние земляные были обнесены валом из щебня и камней и палисадом-изгородью. Навстречу отряду вышли мужчины острожка, они были в летнем одеянии, а точнее сказать, почти нагие: на каждом был ременный пояс, у которого напереди пришит мешочек для хранения тайного уда, а с другой стороны— ременные мохры для прикрытия зада. При себе имели оружие: в руках луки и копья, за поясом ножи, за плечами колчаны со стрелами. Они и впрямь назвали себя ительменами, подтвер­ див сообщение вожей. Про себя Отласов отметил, что ростом камчадалы невелики, широки в плечах, узкобедры, с бородами средними, лицом походят на зырян, только щеки более одут­ ловаты, губы толсты, а рот большой. Волосы на голове блескуче-черные, долгие и жесткие, заплетаются по-женски на две косички. Цвет кожи темно-коричневый, иногда с желтым оттенком. Надо было объяснить жителям, зачем пришел отряд, но толмач Иван Енисейс­ кий плохо понимал ительменский язык, который значительно отличался от корякско­ го. Шевеля белесыми бровями, он все-таки растолковал ительменам, что Отласов и его товарищи посланы в их землю от русского царя, который ныне берет их под свою власть и обещает защиту от любых врагов, если таковые у них имеются. В доказательство своего миролюбия начальник одарил камчадалов голубым одекуем, и они тут же его поблагодарили. Но особенно они порадовались тому, что посланники русского царя обещают им защиту от погромщиков с низовья Уйкоаль — Большой реки, и дали согласие платить ясак. Владимир узнал, что в конце зимы здешних жителей погромили ительмены с низу реки Камчатки. Приехали на собачьих упряжках, наелись мухоморов и броси­