Сибирские огни, 2008, № 6

ВАСИЛИЙ СТРАДЫМОВ КАЗАЧИЙ КРЕСТ ки тонули в снегу. Нарты наваливались на оленей, и люди изо всех сил поддержива­ ли их руками. Упряжка, на которой ехал Ома, попала в каменную расщелину. В лиловых глазах оленей сквозила тоскливая боль. У первого правого оленя оказалась сломанной нога, и его надо было прирезать. Ома вытащил нож, глаза его блеснули, как лезвие крова­ вой стали... Вытаскивая оленей, люди забыли про отцепленную нарту, и она покатилась, набирая скорость. — Эх, мать честная!— застонал Владимир. Он видел, что нарта, задев за камень, перевернулась несколько раз. Теперь ее вряд ли починишь... Преодолев еще несколько гор, отряд вырвался на ровную гладь реки Караги. Палкой на снегу вожи начертили для Отласова береговую линию моря. Оказалось, что Карагинская губа значительно вклинилась в сушу, сблизив два моря — восточ­ ное и западное. Через несколько часов путники увидали за редколесьем оловянную полоску воды, холодновато-странную среди зимы. У берега виднелись ледяные закрайки. Но река была замерзшей до устья. Справа показались земляные юрты, окруженные изгородью. Местные жители, люторцы, казались большеголовыми, оттого что носили мохна­ тые лисьи шапки с пушистыми собольими наушками, ниспадавшими на вислый лисий воротник. С любопытством разглядывали иноземцы бородатых казаков и промыш­ ленных людей, довольно свободно разговаривали с коряками-вожами на своем язы­ ке. Их понимал и толмач Енисейский. Они услышали от него, что переходят в поддан­ ство русского царя и согласились уплатить повольный ясак, но только лисицами. Оказалось, что охота ради меха шла у люторов лишь на лисиц, а соболя употреб­ лялись в пищу и ни во что не ставились, хотя водились во множестве на ближних горах. К тому же здешний соболь превосходил всех сибирских соболей величиной, пышностью и остью, хотя внешне он отличался от темно-коричневого якутского и черного баргузинского более светлой окраской, что считалось в охотничьем деле недостатком, но имел длиннющий пушистый хвост, который сам по себе выглядел намного изящнее шкурки. Этих светлых зверьков стали называть в отряде белыми. О местном соболе толковал Владимир с промышленником Тимофеем Залесо- вым, который на охоте, как говорится, зубы съел. Спросил его: — Как же так? Почему люторские бабы не оценили прелесть соболя? Тимофей удивленно поднял плечи. — И я не пойму. Одекуй21их тоже не привлекает. А у нас бабы другие: страсть как любят собольи шапки и всякие бусы. Иль берут пару соболей на воротник и отворот. И за границей бабы таки же, отсюда и меха в цене. А эти бабешки, видать, не смыслят в красоте. Владимир улыбнулся по-озорному: — На басу (красоту) и смотреть баско. Он предложил одному из люторов купить нож на соболиные шкурки. Тот охот­ но принес несколько собольих мехов, и сделка состоялась, но товарищи покупателя стали с усмешкой поглядывать на большого начальника. — Отчего они смеются? — недоуменно спросил Владимир Енисейского. — Они потешаются над причудой русича: продал такое сокровище за шкурки соболей. Считают, что тебя надули. Владимир весело хохотнул, понимая, что для них ничего не стоят зверьки, кото­ рых можно ловить чуть не голыми руками, а лисицы подходят прямо к юртам, чтобы своровать корм у собак. Собрав ясак (главным образом красными лисицами), Отласов наказал здешнему князцу, чтоб в будущем его сородичи платили дань преимущественно соболями. 4 После трехдневного пребывания у люторов Отласов поднял отряд, чтобы дви­ гаться к реке Камчатке. Юкагиры стали нехотя разбирать чумы, складывать на нарты жерди и оленьи шкуры. 44 21 Одекуй — стеклянные и фарфоровые бусы, а также бисер.