Сибирские огни, 2008, № 6

ВАСИЛИЙ СТРАДЫМОВ КАЗАЧИЙ КРЕСТ Отвечая на этот вопрос, дьяк Романов просопел: — Он был наказан кнутом воеводой Зиновьевым. — Вижу, что Отласов переусердствовал, а Зиновьев проявил свою свирепость. Но заслуги у казака большие... Есть у нас место пятидесятника? — Имеется. В 197 году на Анадырь-реке убит чукчами пятидесятник Василий Кузнецов, приказчик. Гагарин вызвал в приказную Отласова: — Пиши челобитную о приверстке тебя в пятидесятники. Владимир смешался, удивленно поднял брови: — У меня нет даже звания десятника... — Пиши то, что я сказал. Сочиняя челобитную, Владимир допустил ошибку в титуле государя и бумагу пришлось переписать. Просьба его была уважена. Радостно поздравила мужа Степанида, и он чув­ ствовал, что полученное звание скрашивает случившуюся размолвку в семье... Весть о том, что Володька Отласов приверстан в пятидесятники, быстро облете­ ла Якутск. В семье Петра Козыревского она вызвала очередной раздор. Маленький Ваня слышал, как мать надрывно упрекала отца: — Володька пятидесятника получил казачьего, а тебе шиш... Для чего ты с от­ цом мотался в Вилюйском остроге? Тебя лишь в казаки приверстали. Никуда не годишься... — Замолчи! На Вилюе я был промышленником. — Зачем я только согласилась за тебя пойти! — с провизгом возмущалась мать. — Замолчи!.. Не то за себя не ручаюсь... — выкрикивал пьяный отец. — Вот тебе! — мать показала отцу костлявый кукиш и удалилась. Прослышав, что московские власти разрешили брать на откуп винную торгов­ лю, Федор Козыревский открыл в Якутске шинок (так в Польше назывался кабак) и вести дела в нем поручил сыну Петру, а «вышибалой» взял ссыльного Рваное Ухо. Но предпринимательство не принесло успеха. Тяжелым грузом висели на Федоре долги, оставшиеся от наказания за тайное винокурение в Чечуйске, раскрытое Отла- совым. Потом его оштрафовали за то, что забрал под сплав спирта казенную баржу, предназначенную для перевозки хлеба. Но самое главное— его три сына, в особен­ ности Петр, пристрастились к пьянству и оказались плохими помощниками. Петро­ ва жена Анька, вместо того чтобы оградить мужа от недуга, сама участвовала в его попойках. Над Федором нависла угроза заключения в тюрьму — за неуплату штра­ фа, превышающего 50 рублев. Федор Иванович уплатил долг, но впал в нищенство, и тогда решился написать челобитную воеводе Гагарину, чтобы тот отпустил его по старости в монастырь, а на его место в Чечуйск поставил приказчиком сына Петра (надеялся, что служба исцелит отпрыска от пьянства). И воевода удовлетворил просьбу. В конце весны по Якутску прошел слух, подтвержденный властями: Петька Ко­ зыревский ездил с женой на богомолье в киренский Троицкий монастырь, и там, на монастырском постоялом дворе, зарезал ее в пьяном виде. Воевода Гагарин приказал дьяку Романову схватить и жестоко наказать убийцу. Но арестовать Петьку не удалось, он исчез из Чечуйска. Дело о поимке преступника затянулось. Романов наводил справки, не появлялся ли Петька в Якутске, на Олекме, Алдане, но следов никаких не обнаружилось. «Будто в тартарары провалился!» — негодовал дьяк. Летом 1695 года воеводу Гагарина сменил Михаил Арсеньев. В скором време­ ни он назначил новым приказным в Анадырск казачьего пятидесятника Владимира Отласова. В наказной памяти поручал Отласову сбор ясака и прииск ближних зе­ мель. Домой Владимир пришел ликующий, возбужденный, чисто парнишка, которо­ му удалось выудить в Лене большую рыбину. От неожиданного известия Степанида даже всплакнула, но радость нахлынула вперемешку с печалью. Она гордилась му­ жем, назначенным править Анадырском, который произносился в Якутске со значе­ нием, но в то же время опасалась за его судьбу, потому что придется ему служить в рубежном остроге, где возможны стычки с «каменными чукчами». Муторно стано­ вилось на душе, когда мыслила, что опять придется прозябать одной, словно вдовуш­