Сибирские огни, 2008, № 6

ВАСИЛИЙ СТРАДЫМОВ &1т КАЗАЧИЙ КРЕСТ Весна на Севере — все равно что юкагирская настойка мухомора: ноги ломит и кровь будоражит. Она брала свое, хмелем сладким опьяняла кровь, мечталось о женщине, грезилось как-то угарно, дико. Горячечные снились Владимиру сны. Звенела в голове шальная мысль: можно завести здесь ясырку, и Стеша никогда, ни в жизнь об этом не узнает. Он стал вспоми­ нать тех казаков, промышленных и торговых людей, которые имели жен-иноземок, и венчанных и держимых. У казака Васьки Игнатова жена Домница крещенная, венчан­ ная, Чюванского роду. ПромышленникМишка Малофеев имеет жену венчанную, Ана- ульского роду, именем Устиньица. У Сидорки Иванова, казака, ясырь чукочьего роду, погромная16, живет в работницах. Десятник Иван Потапов завел от иноземки двух пар­ ней: один крещен именем Куземка, а некрещеному имя Манякса. Тот, кто побывал в купели, становился свободным человеком, парня могли приверстать в казаки. Смутно чувствовал Владимир греховность, предосудительность в невенчанных браках, и в то же время невнятно понимал, что личная жизнь людей в отдаленном пограничном остроге имеет свою необычность... В самом конце мая напористо, со скрежетом пошел ледоход на реке Анадыре, льды теснились в реке, как огромные рыбины, мутная вода угрожала затопить ост­ рог, стоящий на острове, но постепенно утихомирилась. Два новых коча были спу­ щены на воду, на каждом трепыхался белый льняной парус. Приказчик Чернышевский, с отросшим за зиму животом, решил возглавить поход против чукчей. Ему хотелось победы, чтобы возвыситься в глазах казаков, и особен­ но принизить тех, кто его презирал. В начале лета отряд спустился на кочах по Анадырю, достиг Моржовой корги, а оттуда поплыл морем на север. Увидев яранги чукчей (их насчитали шестнадцать), казаки высадились на берег и ринулись на неприятеля. Чукчи суматошно отстрели­ вались из луков, а потом, бросив скарб, умчались в тундру на оленях, оставляя след от нарт на мху и траве. В одну из юрт Владимир ворвался вместе с толмачом, юкагиром Омой. Возле хиленького прогоревшего костра лежала связанная иноземка в ярко вышитой парке — легкой оленьей одежде, и пыталась вырваться из ремней, сердито поводила глаза­ ми. Когда ей помогли, она встала, встряхнулась— невысокая, стройная, с приятным смуглым лицом. Переговорив с ней на чукотском языке, Ома сказал, что она керечка, жительни­ ца морского побережья к югу от корги. Была ясыркой князца Копейчи, который удрал, не успев захватить ее с собой. — Как звать тебя?— спросил Владимир. Она недоуменно сморщила носик. Ома перевел вопрос. — Ювааль... — керечка улыбнулась и взглянула на казака так, словно сверкнул отблеск моря — впору зажмуриться. — Кейя, кейя, кейя, — гортанно крикнула она, подражая крику чайки. — Будет моя!— весело сказал Ома. — Ясырка в самый раз... Владимир насторожился: — Погодь. Я первый ее увидал... На лицо Омы набежала тень: — Пускай Семка-приказчик скажет, кому она достанется... Владимир кивнул: — Пойдет. Быть делу по-третейскому. Подвели пленницу к приказчику, растянувшему на животе шкуру красной ли­ сицы, под ногами его смятой горкой лежали разнообразные пышные меха. Увидав женщину-иноземку, он отбросил лисицу в общую свалку пушнины, его губы раз­ двинулись в похотливой улыбке. — Где такую взяли? -—воскликнул он и рассеяно выслушал сбивчивый рассказ казака и толмача. Масляно улыбаясь, постукал о ладонь рукояткой плетки. — Моей будет ясыркой... — Что? — вздыбился Владимир. — Я ее первый увидал. Не отдам!.. — Не по чину берешь... — приказчик кивнул своим приближенным, и те оттес­ нили Отласова. 16 Погромная — взята в плен во время боевых действий.