Сибирские огни, 2008, № 6

— Но мы в долгу не останемся, — пообещал Ларион, весело ощеряясь. — Нынче хлеб у нас есть, завезли. Для гостей приготовили хорошее застолье, в честь их лепешки испекли, не обо­ шлось и без браги. В дорогу дали достаточно хлеба и других припасов. «Вот она, казачья взаимовыручка!»— восхищался Владимир, покачиваясь в седле. Получив отписки, привезенные Отласовым, воевода Кровков принял меры к укреплению Тунгирского зимовья на Олекме и самого Якутского острога. В мун­ дирном кафтане с красным воротом ходил он по городу расфуфыренный, как петух, распорядился ускорить строительство нового острога, в тыновых стенах которого (высотой в три с половиной сажени) было уже шесть башен, на той, что была обра­ щена к реке, простирал крылья государев двуглавый орел. Было указано перенести из старого, попадавшего под затопление острога со­ борную церковь, казенные анбары, пороховой погреб, воеводский и аманатские дворы. Кроме того, «чтоб от приходу воинских людей оборонить было мочно», предложил переселить и весь посад, таможенную избу и гостиный двор к стенам нового острога. При этом постройка новых жилых домов должна была проводиться слободами: «попы с попами, дети боярские с детьми боярскими, сотник с сотни­ ком, подьячий с подьячим, потому ж пятидесятники и десятники ирядовые каза­ ки, и посадские люди по чинам». Весь город обносился заплотом. Опасаясь приходу неприятельских людей, воевода поручил одному из казаков вырыть в остроге колодец и каждый день наведывался к месту работы. Казак усердно копал четыре месяца, вырыл колодец глубиной в восемь саженей, но до талой земли так и не дошел. Владимир добился выделения ему в городе двора и огорода. До этого жил вме­ сте с братьями, Иваном и Григорием, на отцовском подворье. Иван еще раньше стал семейным, у него родился сынишка Васька. Невестки — Прасковья и Степанида— не очень ладили меж собой. Теперь Владимир обзаводился своим гнездом, а соседом его стал Лука Семе­ нов Старицын, больше известный по прозвищу Морозко. Обихаживая подворье, усталая, радостная Стеша порывисто дышала и с изяществом проводила тонкими пальцами по низу шеи, ямочке-душке — ив этом жесте было для Владимира что-то трогательное, женственно-прелестное. Она подружилась с женой Морозко Татья­ ной, та выглядела истинной сибирячкой— смуглая, с широким лицом, чуть раскосы­ ми глазами, по характеру веселая, разбитная. Лука помогал Владимиру рубить избу. Ладный перестук топоров не утихал до позднего вечера. Наконец уложили последний венец, сруб придавили обтесанным, с продольными выемками, бревном-маткой. — Спрыснуть положено матку, — хитровато смеется Лука. Вечером мужчины чокались кружками, громко разговаривали об Алдане-реке, обнимались, а жены обсуждали бабьи новости... В Якутске Отласов задержался на целый год. В 1686 году к его вящей радости у него родился сын, которого нарекли Иваном. Так совпало, что и у Козыревского Петра появился в том году сын, тоже назван­ ный Иваном. Когда Владимир и Петр случайно встречались, черное пламя ненависти встава­ ло меж ними. Ковырнут друг друга глазами и молча расходятся. 4 В 1687 году, в конце зимы, воевода Зиновьев вызвал Отласова в приказную избу. Лицо у него курносое, с грубыми чертами, тяжелым подбородком, улыбка какая-то змеиная, с издевкой. Большая власть принадлежала ему— вплоть до пыток на дыбе и наказания смертью. Не потому ли так надменны и свирепы его глаза? — Поедешь в Чечуйск. Для искоренения тайного винокурения, — жестко при­ казал он. — Слушаюсь, — ответил Владимир, удивленный необыкновенностью поруче­ ния. Свободно гнать («сидеть») самогон тогда запрещалось. Казенное горячее вино получалось из хлебного спирта, завозимого из Енисейска, и хранилось в острожных 23 ВАСИЛИЙ СТРАДЫМОВ КАЗАЧИЙ КРЕСТ