Сибирские огни, 2008, № 6

ТЮЛЬПАНЫ тюльпаны расцветут, мы выйдем в город за черною землей среди зимы, и сами станем черною землею, в цветение свое вознесены: тогда поймем сверкание начала кратчайшего— цветет для никого пустое благо, и всему виною летучее движение его... мы выйдем в город, как накидку землю на плечи бросив: вот они, смотри — как никому тюльпаны отворяют нам темное сияние земли... * * * любовь земная веточкой миндальной взмахнет еще — но почему бы здесь не видеть за границею недальней простого глаза— тень ее и весть, ее небесность (над кольчужной кладкой времен Союза) в луковке цветной фонарной, разливающей украдкой не свет, но задыханье надо мной... так скверик мал... от лучших умалений миндаль нижайший розоват и чист, в толковом недеянии и лени трепещет лист и не трепещет лист— и я стою — нелепое стоянье, установленье: нечто, отчего нет разницы в вещах, но лишь сиянье, что льнет ко мне — не выйдя от Него... ФЕЙЕРВЕРК нуждаются ли отблески и светы, окно своим метанием почтившие, в дыхании твоем перед рассветом, когда ты спишь, надолго отлучивши мир от себя, и все что его частью неслось к нам в исступлении начала, и гасло в темном небе безучастья... в негаснущих руках тебя качало большое море ночи, озаряя рассыпавшейся ветвью фейерверка любовь твою, и словно бы теряя тебя, в нем одинокую, наверное... 111 ВЛАДИМИР ТИТОВ «У ГРУШЕВОГО ДЕРЕВЦА В ПРЕДМЕСТЬЕ.