Сибирские огни, 2008, № 6

— Друг рубля дороже, — сверкнул глазами Лука, подавая свой крест. Они крепко обнялись. С божнички смотрел на них строго и неотступно Илья Громовержец... Перед сном Владимир еще раз взглянул на распяленную, с висячим серебристо­ пушистым хвостом лису: «Чудесный подарок будет Стеше. В письме она признается, что шибко скучает, — и уже сквозь сон пробивается мысль: — У нее такая же участь, как и у моей матушки — утомительно долго ждать мужа-казака из далекого странствия». Гл а в а 2 1 От старшего Отласа вести поступали редко. Марфажила в Соли Камской, числи­ лась подгородной крестьянкой, подрабатывала деревенским рукоделием и мелкой торговлишкой. Муж ее, Владимир Тимофеев, долгое время жил в Якутске оторвано от жены. Был покручеником (сдельщиком, артельщиком) у купцов Колупаевых, от­ правлявших в тайгу ватаги охотников-промысловиков. Через какое-то время власти запретили купцам отправлять покручеников за пушниной, и отец перешел на казачью службу, для которой требовались бывалые, выносливые мужчины. И раньше жизнь его якутская была связана с отлучками, а теперь и вовсе служил в дальних острожках и зимовьях. И как же перевозить в Якутск жену, коли отправляют тебя в длительные походы? К примеру, Семен Дежнев аж десять лет был оторван от семьи, прозябавшей в Якутске. И текла жизнь у старшего Владимира по-старому, хотя при этом он терпел убыток в доходе, потому что полу­ чал лишь «холостой оклад», который был меньше семейного. Но в Соли Камской у него странным образом родились дети. Он всегда напра­ шивался на отвоз соболиной казны в Москву, чтобы попутно проведать родные места. Так как желающих попасть в конвой было много, то пришлось идти даже на подачки воеводам, к примеру, вручил двенадцать рублев Михаилу Лодыженскому за свою первую поездку в столицу. После его путешествия в Москву родился стар­ ший сын Ваня, а вторая поездка прибавила сына Володю. И растила Марфа детей одна— не вдова, не мужняя жена... Володя помнил, как мальчишкой встречался с отцом. Удивлялся, что через три года цепная собака Вихорь признала хозяина, стала к нему ластиться. Отец привез сыновьям синие рубашки из китайки, в которых они сразу стали щеголять. «Хорошо, что купил одинаковы, а то бы они подрались», — счастливо улыбалась мать. Шибко удивлял отца Володька: ростом догнал старшего, поджарый, смотрит резко, по-зверушечьи. А Марфа рассказывала ночью: «Бывает, что дерутся меж собой. Володька не сдает. Раз как-то шибко укусил Ваньку. Попало ему от меня за это. А когда поссорятся с уличными ребятишками, стоят друг за дружку. А Ванюшка добрый, веселый, все норовит помочь...» Рано утром дети уже снова красовались в новых рубашках. Ванька пристально уставился на отца: — Пошто, тятя, нас зовут Отласами? — Ваш дед Тимофей носил рубашку из отласа (или по-московски — атлбса). Любил на вылюдье вырядиться. Отсель и пошло прозванье. — Расскажи про службу казачью... — Володька просительно хмурит лоб. — Про свои походы... — улыбается Ванька. — Много чаво было, — вздохнул отец. — В 161 году (1653) ходили большим отрядом на речку Уду. Вожаком у нас был Андрей Булыгин — казак бывалый, калач тертый. От Якутска опустились на лодках по Лене-реке до устья Алдана. Потянули суденышки вверх по Алдану, тащили бечевой через пороги и шиверы. Река эта с Каму будет или чуть больше, но такая напористая — спасу нет... В сентябре подо­ шли к Ламскому волоку. Взвалили на себя поклажу и через горы вышли к реке Улкан, впадающей в Уду. Течет река среди гор страшенных. Три хребта там сошлись: Стано­ вой, Джугдыр, Джугджур... Замерли мальчишки. Они знали только один хребет — Уральский, а тут сразу три и звучат они таинственно, точно в сказке, аж дух захватывает! ВАСИЛИЙ СТРАДЫМОВ КАЗАЧИЙ КРЕСТ