Сибирские огни, 2008, № 6

* * * 106 — А ничего и не было, — сказал Шуст вслух и улыбнулся. Действительно, Поршня серьезно начали искать только через три дня, когда рот­ ный приехал на трассу и потребовал к себе водителя. Водителя так и не нашли. Сна­ чала все думали, что Поршень подался в поселок за посылкой и там завис у бичей с краденым спиртом. Но бичи сказали, что друг Колян задолжал им за карточный долг и недели две не появлялся. Не появлялся Поршень и у друзей в соседних батальонах. Потом из бригады приехал капитан-особист, всех вызывал к себе по одному, что-то выспрашивал, вынюхивал, выяснял, были ли у Коли Паршнеева с кем-либо неприяз­ ненные отношения. Вызывал и Шустика, спрашивал, не замечал ли он, что в после­ днее время ефрейтор Паршнеев был чем-то подавлен, не говорил ли о проблемах дома, о несчастной любви? «Нет, не говорил, не знаю», — как и все, отвечал Шустик. А через месяц на берег Зеи, километрах в тридцати ниже моста по течению, выбросило полураздетый труп. Ростом и телосложением он походил на пропавше­ го ефрейтора, его-то и отправили в свинцовом гробу в Киевскую область матери Николая Паршнеева. А тот «гусь» — охранник из первой роты — очень скоро не выдержал тягот воинской службы и сбежал из расположения части. Его нашли у бичей-геодезистов, где он месяц выполнял роль уборщицы-кухарки, привезли в батальон и почти не били. Но он снова сбежал, его опять поймали и отправили в психушку. Шуст вкопал бочку в каменистую землю, попробовал, надежно ли она закреп­ лена, для прочности набросал туда камней побольше. Отошел на пару шагов, чтобы полюбоваться результатами работы. И опять услышал какой-то шум, теперь совсем близко. То ли ветер в кронах деревьев, то ли ... Нет, скорее, это был чей-то голос. — Эй, кто здесь?— крикнул Шустик, подняв факел над головой. И тут же две пары сильных рук обхватили его сзади: — Попался! Шустик рванулся в сторону, но наткнулся на кого-то очень крупного, и еще пара рук вцепилась в него. — Попался! Убивец! Держи убивца! Сбоку бежал еще кто-то, голося во весь голос: — Милиция! Милиция! Вот он, держи его, убивца! На него навалился еще кто-то, и, падая на землю, Шуст почему-то подумал: «Милиция? Откуда здесь, на хрен, милиция? Разве на БАМе есть милиция?..». — Кляп ему! Кляп! — орал кто-то над ухом. — Кляп быстрее. «Зачем кляп? — автоматически подумал Шустик, сопротивляясь уже чисто формально. — Не нужен мне кляп, я ведь не ору...». Кляп оказался странным: он был металлическим и сильно смахивал на край алюминиевой солдатской кружки. К тому же, от «кляпа» явно пахло спиртом. Нео­ жиданно Шуст понял, что его и не особо-то держат, а, скорее, хлопают по плечам и шутливо пощипывают. И голоса показались ему знакомыми. Внезапно стало светло — зажглись фары «Газона», осветив карьер. Шустик зажмурился, а когда открыл глаза — сразу узнал своих ребят. Вот покатывается со смеху, утирая слезы, Руль, вот смеются Мордвин с Витьком, хохочет Каюм, хихикает Задов. А из машины выпрыгивают остальные дембеля, таща в руках бутылки, какие- то свертки... А кружка спирта все еще была у его рта. — Ну, Сань, — обиженно сказал Руль, — ты пить-то будешь? Может быть, все- таки выпьешь? Долго я держать-то буду? Шуст выпил прямо из его рук, хрустнул протянутым кем-то соленым огурцом и только тогда промычал: — Ребята, ну, пустите же меня, дайте подняться. Откуда вы здесь, черти? Со всех сторон посыпалось: — Говорил я вам, что он здесь. А вы все: «У бичей искать надо». — Да я тоже сразу сказал, что здесь он. Как «шишигу» взял, я сразу понял, куда он намылился. Каяться поехал. — Ой, бля, умный какой...