Сибирские огни, 2008, № 6

ЮРИЙ МАНОВ J4K& ОНИ ТОПТАЛИ МАРИ БАМА А пришелец, меж тем, подошел к самому костру, иШустик с облегчением узнал в нем охранника первой роты — ноябрьского «гуся», зачуханного и немытого, на­ значенного за никчемность на «пожизненную охрану в карьер». «Гусь» был наря­ жен в грязную плащ-палатку поверх старого мазутного бушлата. Он осторожно выг­ лядывал из-под капюшона, так что виднелся только кончик покрытого копотью носа. «Гусь» словно пританцовывал на месте, почесываясь. Неожиданно спросил: — Зема, курить нема? — Чего? — Ну, курить нема? Жуть курить охота, — повторил «гусь», пялясь на лежа­ щее у бульдозера тело. Шустик покачал головой, потом вспомнил, залез в карман, вытащил пачку «На­ шей марки». Повертел в руках, словно не зная, как с ней поступит дальше, и протянул «гусю». Тот осторожно вытащил из пачки сигарету, размял ее в пальцах, зачем-то понюхал, заскулил, видимо, в виде благодарности. Протянул пачку обратно и, видя, что ее не берут, бережно положил на гусеницу бульдозера. — Осторожно, там кровь,— как-то механически предупредил Шустик. «Гусь» испуганно отдернул руку, опасливо глянул на ключ, который Шустик продолжал сжимать в руке, и тут же отвел глаза. А Шустик вдруг понял, что вот как раз этого-то «гуся» ему и не стоит опасаться, что вот этот ничего и никому не скажет. Сейчас он боится не меньше, чем сам Шустик. И чтобы успокоить его, а скорее — самого себя, сильно размахнувшись, забросил орудие убийства в темноту, на дно карьера. «Гусь» испуганно вздрогнул от негромкого всплеска, потом еще раз погля­ дел на Шустика, кивнул в сторону Поршня и спросил: — Мертвый? — Да, мертвый, убит,— как-то спокойно и даже равнодушно ответил Шустик. — Воровать пришел?— предположил «гусь». — Нет, «дедушка» с нашей роты. И, словно собираясь подтвердить свои слова, Шустик осветил тело факелом. «Гусь» глянул и немедленно отвернулся. — Что делать будешь? — после недолгого молчания спросил он. — Может, помочь чё надо?.. Только эта... Я ничё не видел, договорились? Не дождавшись ответа, «гусь» быстро подошел к трупу, присел на корточки и прижался ухом к груди, послушать, не бьется ли сердце. — Готов! Спиртом воняет,— как-то радостно заявил «гусь» и тут же предложил: — Обыскать его надо. Снова не дождавшись ответа, полез Поршню за пазуху. Шустику вдруг стало нехорошо, его замутило и вырвало. Чтобы не упасть, он отступил на пару шагов и оперся о гусеницу. А «гусь» тем временем уже взял инициативу в свои руки, суетил­ ся вокруг тела, выворачивая карманы, вытягивая какие-то бумажки, бегло их про­ сматривая. При этом он не переставал что-то бормотать. Шустик разобрал только: «Тоже мне, «дедушка», денег... трояк всего...». — Вот, дывись,— сказал «гусь», вкладывая врукуШустика пачку каких-то бумаг. Шустик недоуменно посмотрел и сообразил, что это бумаги Поршня. Военный билет на имя Паршнеева Николая Андроновича (надо же, Поршень-то, оказывается, к тому же и Андронович), красная картонка водительского удостоверения— глаза у Поршня на фотографии выпучены, как у испуганного рака. Денежный перевод на червонец, квитанция на получение посылки, две квитанции из поселкового ателье на получение брюк и фотографий. Записная книжка с адресами. Какие-то письма. Шустик развернул конверт и прочитал про себя: «Здравствуй, пока еще не знако­ мый мне воин. Твой адрес дала мне подруга, брат которой служит в одной с тобой воинской части. Он много и хорошо про тебя рассказывал...» Кроме пись­ ма, в конверте было еще что-то. Цветная фотография. С нее грустно смотрела ко­ нопатая дурнушка лет 17-ти. Накрашенная не в меру, со взбитой челкой, но все равно— дурнушка. Шустик сложил бумаги вместе, подумал и бросил их в костер. Больше они Коле Паршнееву не понадобятся, а Шустику они и подавно не нужны. — Вот еще тут, — замялся «гусь», — денег три рубля с мелочью. Чифанчика прикупить можно, курева.