Сибирские огни, 2008, № 6

ЮРИЙ МАНОВ *шй ОНИ ТОПТАЛИ МАРИ БАМА Шустик сам чуть от удивления не икнул. Он и представить себе не мог, что Поршню известно его имя. Кроме «гусяра», «чморь», «урод», других обращений к младшим по призыву он почти не употреблял. А тут вдруг «Саша». Неспроста это, ох, неспроста. Но Поршень продолжал удивлять дальше. Он обошел вокруг костра, пошатыва­ ясь и хихикая, с размаху бухнулся на брезент рядом с Шустиком и даже приобнял его за плечи. — Ты уж извини, Сань, что я тебя давеча водой облил... Поршень извиняется, подумал Шустик, не иначе как Амур потечет в обратную сторону или эНШа завяжет пить водку. — Сам знаешь, как с бодуна-то пить хочется холодненькой. Ты не обижайся, лады? Ну чё меж собой из-за ерунды... ииик ... А, черт, где тут у тебя водичка све­ женькая?.. Шустик хотел было вскочить, чтобы принести воды, но Поршень удержал его на месте, сам подошел к термосу и, не найдя кружки, опустился перед ним на колени, и прямо из термоса стал жадно втягивать в себя воду. Утолив жажду, утерся ладонью, еще больше размазав грязь по лицу, и вернулся к костру. Долго выбирал место, куда усесться, потом сказал: — Сань, у тя есть чё под жопу постелить, а то на холодной земле боюсь яйки простудить? Знаешь, чё у мужиков с простуженными яйцами рождается? — Нет, не знаю. — Снежные бабы и снежные мужики! — заржал Поршень. Он еще долго ржал над своей шуткой, даже когдалег на принесенную Шустиком из ПРМки плащ-палатку и прикрыл рукой глаза, изо рта его то и дело вырывался хриплый смех. Минут через пять он по-детски зачмокал губами и затих. * * * В свете костра Шуст еще раз придирчиво осмотрел свою работу. Сработал он на совесть, а еще набрал песка и присыпал им камни сверху. Да, теперь вряд ли кому еще придет в голову что-то здесь искать. Разве что зверь... Шуст сходил к машине, нацедил из бака в какую-то грязную банку бензина и полил могилу. Как известно, в месте, где разлит бензин, ни медведь, ни волк копаться не будет. — Вот так уж получилось, земеля, извини, — сказал Шуст вслух, вытряхивая последние капли бензина и отбрасывая банку. * * * В свете костраШустик разглядываллицо спящегоПоршня и силился понять, поче­ му этот человек такой? Нет, и другие «деды» и «фазаны» отнюдь не ангелы, что поде­ лаешь, бамовские реалии, все бывает, «жизнь «гусиная» без пиндюлей — как без пряников». Но почему Поршню доставляет такое удовольствие издеваться над людь­ ми? Почему без этого он и дня прожить не может? С виду вроде нормальный, обыч­ ный парень, за девками, наверное, в школе приударял, на танцах с пацанами бегал. Но чего ж он здесь как дорвался? Может, он просто садист?Да нет, не раз Шустик замечал, что моральные мучения жертвы доставляют Поршню не меньшее удовольствие, не­ жели физические. Как-то зимой он послал своего спеца Руля в соседний батальон красть аккумулятор, потому как свой посадил наглухо. Так и сказал: «Иди, куда хо­ чешь, бери, где хочешь, но чтобы к утру аккумулятор был. Не принесешь — вешай­ ся». И, лежа на верхней койке, Поршень вслух красочно опиеывал, как он будет пиндить Руля, если вернется тот с пустыми руками... А ведь Руль тогда аккумулятор так и не достал. Поймала его охрана соседнего батальона, так издолбили, что он месяца два кровью ссал. Весь в крови влагерь приполз и от Поршня вдогонку получил... А может, Поршень просто ненормальный? Псих? Да непохоже, и поговорить иногда может на разные темы довольно складно. И в военкомате, наверное, медко­ миссию проходил, у психиатра годным признан. И права воительские имеет, а их, как известно, психам не дают. Или, может, уже здесь свихнулся, на БАМе? И еще думал Шустик: а каким будет Поршень дома, на гражданке? Как он сможет привыкнуть к жизни, когда под рукой нет «гусей», готовых немедленно исполнить