Сибирские огни, 2007, № 4

Я намеренно выдержал короткую паузу, чтобы Грегор проникся особой значи­ мостью поручения. — Разделавшись с центром (ты как раз подоспеешь к этому моменту), пусть откатывает своих головорезов назад к Дому. За неповиновение — смерть! Проснувшийся зяблик проскакал в непосредственной близости, поглядывая на меня. Но его, слава Матери, больше привлекают могильщики, принявшиеся делить чужие трофеи. Так их, Мать. — Красс, лети к Железняку. Возьми центурию вестников для охраны... Я немного промедлил, собираясь с мыслями. Мрачная туча заволокла небо, загораживая робкое дневное светило, куда-то делись красные тона. Все вокруг стало серым, лишь редкие проплешины голубого свода распахиваются над головой. По­ этому у земли еще достаточно сумрачно, однако ближайшее поле боя отлично про­ сматривается. А за его границей— черная неизвестность. — Что передать, Копейник? Я видел, как восточный фронт одерживает явную победу, и как соборту за со- бортой раскрамсывают свеженькие легионы Великого Тринадцать. Гней тоже пере­ борол, наконец, противника, сумев перехитрить и загнать его в кусты лопуха. Старая уловка, ей семь тысяч лет. Всего-то пара манипулов свалились прямо на головы по стеблям, возникла паника, и всё... «Сторожевые собаки» обратили в бегство своих визави, но, правда, увлекшись преследованием, ушли далеко. Таковы они, слишком горячие головы, ничего не поделаешь. Судьба преследуемых при этом не вызывает сомнений. А там не меньше тридцати полуразбитых лиг. Если дать им отдохнуть и переформироваться — вот тебе и целый карбункул. Так что пусть побесчинствуют СС, будем благосклонны к Титусу и Гаю. Серпентер, Свен, Щварц, Германик, Бор- гус, Карлос, соединившись в единый мощный кулак, идут по телам, как каток. — Так что передать Железняку? — Полный отход. Всех вестников— к командирам армий, легионов, когортвос­ точного фронта. Полный отход. Красс недоуменно развернулся и отправился исполнять приказ. Скорее, скорее, бродяга! Я опять поймал себя на том, что кричу ему в спину то, что хотел всего лишь подумать. Крассу передалось мое возбуждение, в том числе и терпкое, он ускорил­ ся, отбросив сомнения в парадоксальности поручения. Сова опять спикировала с высоты, в кустах раздался отчаянный предсмертный писк на всю округу. У нее от­ менный аппетит, у нашего ангелочка. Это потом я узнал, что все мои последние приказы вызвали ропот в войсках, какого раньше никогда не было. Впервые заговорили об измене, и «великим» стоило большого труда как самих себя, так и войска повернуть вспять. Если начинаешь рушить чужие догматы, отвергать закоренелые заповеди, то и твой нерушимый ав­ торитет начинает колебаться. Как бы ты при этом ни был прав. А здесь я шел, как назло, наперекор здравому смыслу муравья. Рыжим настолько досталось к тому времени, что когдачерные неожиданно отсту­ пили, давя только тех, кто мешал ретираде, никто и не думал о наступлении, реванше. Тень неминуемой смерти вдруг сама отшатнулась, подобно летающей твари, уступив тишине. Жалкие, изможденные, триста тысяч рыжих приходили в себя, тут же начав немедленный отход. В основном это получилось, вот только пара обескровленных лиг была неожиданно растоптана подоспевшей армией императора Огюста... Суббота. 05.16. Жук-коробейник первой гильдии Скуперфильд Богатенький: Ну вот, опять мураши перегородили своими полчищами Великий Шелковый путь. Купцы-скарабеи в который раз несут убытки, вынужденные огибать земли черных из-за религиозной войны. Далось им это первородство, лупасят друг дружку почем зря. Брали бы лучше пример с нас— ни в кого не верим, никому не поклоня­ емся, разве что собственному кошельку. Законы маркетинга прежде всего. Пауки продали нам десятидневный запас ценнейшей паутины прямо перед вой­ ной. Удалось перебить цены у полоумного Франка, пока он был занят охотой на муравьиных львов. Теперь Великий Один гадает, почему пауки его бросили в самый ответственный момент, и никогда не узнает правды. Коммерческая тайна. Шкатулка АЛЕКСАНДР АФАНАСЬЕВ Ъ&Ём МУРАШ ВЕЛИКИЙ