Сибирские огни, 2007, № 4

А она не шьет, не строчит, Пьет и плачет — губы в сале. А она совсем не хочет, Чтобы мы ее спасали! «Мы»— это о «побратимах» по МХГ, ряды которых, увидел дядя Витя, едва эти ряды пополнив, «все слабее», а вот «кольцо стукачей— все наглее». Человек, однако, чести, он, однажды сделав выбор, к которому его вынудили жизненные обстоятель­ ства, уже не мог пойти на попятную. Это означало бы, отдавал он себе отчет, преда­ тельство не только любимой, но и тех немногих из доверившихся ему, с кем он ис­ кренно подружился или даже по-братски сблизился, как с Григорием Подъяпольс- ким, умершим позже в зоне: Тоска бутырской одиночки. Кому кричать, кого молить? В слепом оконце дня от ночи Не отличить, не отделить. Напрасно слабыми руками, Безумец с тусклою свечой, Я тычусь в скользкий, липкий камень, Пропахший кровью и мочой. По жилам — струйки вязкой лени, И шепот вкрадчивый в ушах. Но я не рухну на колени, Я одолею мерзкий страх, Покуда в сердце, нарастая, Стучатся Жарко вновь и вновь Кдержаве— ненависть глухая, К отчизне — горькая любовь. И дядя Витя, не скрывающий страха, да еще мерзкого, перед определенной са­ мому себе тягостной дорогой «безумца с тусклою свечой», признающийся в любви к родине, ставшей горькой как раз по этим причинам, именно таким особенно мне дорог. 23 Крестный путь Виктора Александровича Некипелова начался в июле 1973 года, когда его арестовали по статье 190-1 УК РСФСР «Изготовление и распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский общественный и государствен­ ный строй». Аргументом для ареста, а затем и обвинения послужили несколько стихотворений дяди Вити. Но серьезно и последовательно подводить его «под ста­ тью» комитетчики стали полутора годами раньше. Вот названия только городов, где они «копали», готовя первое обвинение про­ тив дяди Вити: Москва, Солнечногорск, Ужгород, Томск, Харьков, Умань, Новоси­ бирск, Владивосток, Архангельск, Владимир, Ковров, Киев, Камешково, Саратов, Барнаул. И, конечно же, Омск— вторая, после Харбина, малая родина взятого ими в разработку бывшего сибиряка. В городе на берегах Иртыша и Оми жили его преста­ релый отец и брат Валерий, товарищи и однокашники по школе-девятилетке в Авиа­ городке и училищу имени Щорса, здесь же заодно подцепили и меня, подозревая в конспиративных связях с поэтом, уже возведенном «бойцами невидимого фронта» в антисоветчики. По его «делу» проходили 62 свидетеля, только официальных обысков было уст­ роено четырнадцать. И среди изъятого у дяди Вити были, конечно, и его юношеские публикации, обнаруженные мной уже на закате XX века в главной библиотеке Омс­ кой области. Между прочим, к его каталожной карточке, найденной в отделе библиографии, почему-то оказалась пришпиленной скрепкой и карточка с перечнем публикаций моего отца, хотя начальные буквы фамилий «Некипелов» и «Березовский» не только НИКОЛАЙ БЕРЕЗОВСКИЙ Ё&Щ БЕЗУМЕЦ С ТУСКЛОЮ СВЕЧОЙ...