Сибирские огни, 2007, № 4

КРИТИКА. ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ Владимир ЛИЧУТИН СЛОВО О «БЕССЛОВЕСНЫХ» 1 . Разговор о русском языке больной и тре­ вожный для всякого совестливого человека и конца краюемуне будет, показемлянашаозабо­ чена будущимихочет радостножить. Особенно нынче, когда грустноитревожно вРоссии, когда много развелось пустословья, сквернословья и злословья, когда русскому человеку выставле­ ны всякие препоныирогатки напути, когдарус­ ским называться стыдно, укорливо, словно бы великийнародине «выняньчил»огромные студ- ныепостранствасосвоихногтей,поистративсилы издоровье. Не очереднуюгодовщинкунадо бынынче править, а упасть бына колени каждому власт­ номуилихомучиновному, инещаднобиясьлбом о церковнуюпаперть, просить прощенияу мате­ ри—сырой земли и ее населыциков, тех самых мужичонков и бабеней, нашихзащитников, кор­ мильцевипоильцев,чтогорбатят, бессловесные, на ней от зари до зари. Ведь пропадет крестьян­ ство, иль вовсе иструхнет, сойдет намелочевку, тоинекомустанетнашейРодинызащитить. Вов­ се отринулимыкрестьянинаот себя, отряхнули, как прах, стыдимсядаже на праздниквспомнить его, окликнуть тревожно по телевизору: «Ау! Жив—нет, курилка?!»Инапрасно, ведь наэтих суровых пространствах, в этойтерпеливой рус­ ской груди, где живет мягкая чистосердечная русская душа, в особенной русской крови и за­ родилось в веках самое богатое, душевное, цве­ тистое и многомысленное в мире слово, коему билипоклоныислагалисвоигимнынашисвятые отцы, великие князья и многомудрые божьипо­ сланники отАввакумадоШолохова: а срединих мыувидим и Ломоносова, иПушкина, Гоголяи Достоевского, ТургеневаиЕсенина... Сохраним русскуюземлю, излечимотхвори и скорби рус­ скогопахаря, возлюбимегоотвсего сердца, пой­ мемеговеличие, поможемвегонуждепоследней копейкой из казенной калиты, то и годовщинок никаких во спасение языка не надо будет справ­ лять. Ибо язык хранится и пестуется лишь на земле-матери в народе-простеце. А беда грозно, неотвратимо постучалась вворота, и этого бря- ка не услышит только гордоус, пересмешник, пустой души человек. Ведь только в последние годыбез пожара повыгарывали, запустошились, ушли в нетидвенадцать тысячдеревень, замши­ лись, обросли дурниной и чернолесьемдесятки миллионов гектаров земли. С гибельюдеревни исчезаетнетолькоеепобыт, нетольконравствен­ ный скоп, нетолькопраздничный сердечныйлад, ноиощутимомелеетверхнийходовойпластязы­ ка, выпадают из оборота, уходят в нетиметафо­ рические ряды, рвутся, отмирают гибкие преж­ де, паутинныесвязимеждушамичеловекаипри­ роды, которые обозначаются лишь словом— и большеничем.... Нестанетпахаря, тословонаше невольно зачерствеет, оскудеет, лишится душев­ ности и духовности, сколько быденег ни потра­ тили на его позолоту. Да русская речь и не нуж­ на станет вовсе, иборостовщик-процентщик, ме­ няла ибарыга, мировойплут иловыгаловко, без переводчика, обьяснятся и на «распальцовке», языке несчастных глухонемых. А чиновный че­ ловек, возомнив себя «дворянской костью», бу­ дет изьясняться на французском и английском. Нынешняя свобода слова, о которойтак радеют демократы, этосвободадля избранных, для «зо­ лотогомиллиона»,расхитившегорусскийпирог, и потому народ, как свидетель этого бесчиния, вовселишний, презренный,темный, «бессловес­ ный» ионем знатьнет никакого интереса. Ипо­ тому исчезли с экрана русская жизнь в её под­ робностях имужик-кормилецсего бесконечны­ мизаботамио хлебенасущном. Заутратоюпочитания земли-матери поту­ хает изначимость русского крестьянина ( итру­ дового народа вообще), его полнота, его запове­ данная власть на этой земле, усыхает его сила, меняется его выразительная физиономия, пре­ вращаясь в плаксивый, удрученный кукишок; уважение же кпростецу-человекудает гордели­ вости, крылья вырастают за плечами, морщины расправляются, вглазахоживает искра, итакой мужичонко, подпоясавшись кушакомипоплевав на ладони, горы при нужде свернет. Русскому человеку не столько денег не достает нынче, скольколюбвиисердечногоотношения... А«без- дольицежизньукорачивает. От бездольицанын­ че и запомирал народ, побежал на погост». Конечно, не хлебом единымжив человек. Хлеб приходит и уходит, как и всякий злак, в свой черед, чтобы умерев, родиться вновь, но добрая, совестная, учительная книга остается надолго, и от нее кормится наш всеобщийдух... Кстатии сжитеннымкараваемнетаквсе просто; он не только насыщает утробу, но поновляет кровь, вместе с теми душу и невольно участву­ ет в создании слова. Сейчас мы все охотники до