Сибирские огни, 2007, № 4

мрака, облаков и непроницаемой мглы живут яджуджи и маджуджи. Характер рецепции европейцами этих арабскихлегенд в средние векаочевиден из простогофакта: «на европей­ скихкартахСибири гогиимашгидожилидоконцаXVII в., обозначаяразличныенародности азиатскогоСевера». * * * Вплоть до XIII века в средневековойЕвропе практически отсутствовали стимулыдля изучения СевернойАзии. Дело ограничивалось беспрестаннымперечислениемдиковинок, чудовищисокровищ, которыми полна была воображаемаяАзия. Первый могущественный толчоккпознаниюдалекогоСевера произвелонашествиемонголов, крайнейточкойкоторо­ го были пережившие вторжение орд Батыя в 1241 году Польша и Венгрия. Речь заходила уже о том, что монголы— это и есть народы гоги и магоги, к каковому выводу склоняло ученыхписателейочевидноезвуковоесходствоименmagogиmagol, mongol. «Онинамерены, —пишетМатфейПарижский,—покорить себе весь свет; полагают, что по божественному определениюдолжныони в течение тридцатидевятилет опустошить вселенную». Однако когда Батый неожиданно повернул обратно в 1242 году, в Европе монгольские ордытутже решили использовать всобственных целях. Для этого нужно было обратить их вхристиан­ ство итем самым превратить в военных союзниковпротив Ислама. Дружеские связи с мон­ голами имели и еще один плюс: этомогло открыть европейцам старуюторговуюдорогу на Дальний Восток сквозь СреднююАзию, которой пользовался античный мир, Византия и арабы. Сцелью«наведения предварительных справок» к монголами были отправленыдва францисканскихмонаха, запискикоторыхоткрываюттом«Сибиривизвестиях...»—Плано- Карпини и Рубрук. В последующие несколько веков к этим честолюбивым европейским мечтам прибавился интерес к набиравшему силуМосковскому государству, здорово огра­ ничившемудоступиностраннымпутешественникамк богатымпушниной сибирскимземлям, атакже ипоискновыхторговыхпутей нарынкиАзии. Характерно, что вслед замонахами на Востокотправились купцы, искавшиенеистощимых богатствВостока, о которых, начиная с Арисгеевых«стерегущих золотогрифах», повествовалии александрийские греки, иарабы, и уж, конечно, обэтомнезабывалиупомянуть составители средневековыхевропейскиххроник икомпендиумов. СобственноСибирь, темнеменее, оставаласьдлянихлишь «странойценно­ гопушного сырья, добывавшегося через посредников и не требовавшего личных поездок туда». Здесь и возникает основнойтезис академикаАлексеева—отом, что именноМосков­ ское государствооткрылоСибирьдля европейцев. Слухи обогатой пушнинойземледоходи­ ли до Европы, таинственность же и притягательность Сибири возрастала тем более, чем строже был запрет московских властей на доступ туда иностранцев. Открыв «незнаемую землю» для себя, Москва «приоткрыла» ее для европейцев. * * * Первое, что, надополагать, завораживало читателей-современников вописанияхСиби­ ри—тьма, холод и общая невозможность жизни втех краях. По согласному мнению боль­ шинства комментаторов, именно оСибириидет речь в следующем фрагментеМаркоПоло: «Ещеу этогоцаря естьтакиеместа, гденикакаялошадьне пройдет; этострана, гдемногоозер иручейков; тут большойлед, трясиныи грязь; лошади там не пройти». Идалее—о знаме­ нитой«странемрака»: «Насевер отэтогоцарстваесть темная страна; тут всегдатемно, нетни солнца, нилуны, ни звезд; всегдатуттемно, также, каку нас всумерки. Ужителей нет царя; живут они как звери; никому не подвластны. <.. .>Люди эти, скажу вам, рослые и статные; они белые, без всякогорумянца. ВеликаяРоссия, скажу вам, граничитс однойстороныс этой областью». Читатель волен видеть здесь полярную ночь, равно как и описание «страны мрака» средневековых арабов. Например, Масалак-ал-Абсара говорит о ней: «Это область пустынных гор, где всегдацарятмороз иснег, где никогдане светит солнце, нет ни растений, ни зверей. Эти горы граничат с темным морем, над которым всегда идет дождь и стоит непроницаемый туман; само солнце никогда не показывается, и вся страна всегда покрыта снегом». Ужеизвестный намШильтбергер через векс небольшим послеМаркоПоло особен­ нонастаиваетна диких зверях: «.. .живущиетамлюди полагают, что загоройэтой находится пустыня, доходящая до оконечностисвета: никто неможеттакже пройти через эту пустыню или жить в ней по причине [водящихся там] диких зверей и гадов». Еще через два века шведскийдворянинПетрПетрей, триждыпосетивший РоссиювначалеXVII века, уточнит: «В этом краютакая стужа, что не вырастает совсемни трава, ни лист надереве, а темменее хлебили садовые плоды». Чуть позже педантичныйнемецАдамОлеарий сослов русских и «других свидетелей» сообщает, «чтоте страны, вследствие сурового воздуха, долгой зимыи короткого лета, совершенно бесплодны и особенно неудобныдля земледелия». Во время полярной ночижители«пользуются для светарыбьимжироми обходятся с егопомощьюдо тех пор, пока не получат солнечного света». Английский врач, Самюэль Коллинз, долго служивший вМоскве, утверждает (впрочем, сослов, опять же, русских), что вСибири «так холодно, что вода, будучи брошена в воздух, падает обратно уже превратившись в лед». ВЛАДИМИР ТИТОВ «СИБИРЬ НА СЛАВЯНСКОМ ЯЗЫКЕ ОЗНАЧАЕТ ТЮРЬМА...»