Сибирские огни, 2007, № 4

АЛЕКСЕЙ ГОРШЕНИН БОЛЬШОЕ СЕРДЦЕ ПОЭТА многоедругое,рожденноеегособственнойранимостью,тольшусиливалодефицитравновесия, приводя кдушевномудискомфорту, а то и болезненному разладу сокружающиммиром. Но это будет несколько позже. А тогда, в первой половине 1960-х, тучи еще только сгущались. Иеще светило солнце«оттепели», обогревая лучаминадежды. 5. Под высоким накалом эпохи Надеждыбылибольшие. Упоэтов, наверное, вособенности. Наширокийпросторвышла лирика,остававшаяся ввоенныегодыипослевоенноедесятилетиедалеконазаднемплане. Она выплеснулась в многолюдные аудитории, наплощади и стадионы. Школыи вузыоткрывали литературныестудии, стихотворные сборникисметались с книжныхприлавков. Поэтыстано­ вились популярнее кинозвезд. Только «физики»моглитогдасоперничать с «лириками». «Разгул»поэтической стихиине обошелиНовосибирск. Высокоепоэтическоенапряже­ ние чувствовалось издесь. Его центромбыл вто время самещесовсемюныйНовосибирский электротехническийинститут, вкоторомустраивались поэтические праздники, куца собира­ лись не только сибирские, но и московские, ленинградские поэты, как начинающие, так и маститые. Рядом сЕ. Стюарт, М. Борисовой, Вас. Казанцевым, совершенноне смешиваясь с ними, звучал чистый голос А. Кухно. Он становится постояннымучастником этих популяр­ нейших в городе поэтическихтурниров. Инетолькоучастником. На 1-мДне поэзии вНЭТИ в 1961 году вместе с академиком Сергеем Соболевым, поэтами Е. Стюарт и И. Фоняковым А. Кухновойдет в состав егожюри. А в 1966-мтамже, вНЭТИ, за книгу «Ранимость» станет лауреатом конкурсаналучший поэтический сборник. Он вообще тогдачасто выходилналюди. У всехна слухубылиего «Рукавички», «Теле­ граммы», «РекаМолчания», «Аленушка» и, конечноже, «Ранимость». Известность его быс­ тро росла. Как вспоминал В. Коньяков, «время оттепелипьянилоюныхпоэтов. Поэтическоедыха­ ние АлександраКухно зачиналось в вольномозоновом пространстве. Весенние мотивы, не приправленные идеологией, непосредственно обращенные кчеловеческомучувству, находи­ ли встречный токдоверия и любви. Поэзия какмузыкальныйрезонатор поднимала эмоцио­ нальную энергию народа. Его (Кухно. — А.Г.) поэтическое воображение жило не только чистопесеннойлирикой, ноинапитывалось социальнымираздумьями»1. Определяя отправнуюточкулирики А. Кухно, А. Никульков пишет: «Александр Кух­ но вошел впоэзиюнатомрубеже, когда психология войнысталауходить впрошлое и начало возрождаться осознание великой ценности личности, когда прорвалась общественная по­ требность в совершенствовании нетолько социально-политических институтов, но и каждой души человеческой». Идобавляет: «Александр Кухно пришел в поэзиюс чувством полного соответствия эпохи илирики. Он поэт исключительнолирический, причемширокогодиапа­ зона—отинтимностидо гражданственности»2. Широта этого диапазона хорошо видна и в книге «Ранимость». Правда, не все, даже из друзей-литераторов, признавалиестественность гражданственной интонации встихахКухно. Так, А. Лиханов утверждал, что «в поэзии он был истымлириком, если и былиу него стихи публицистические, открыто гражданские, то сразу ясно становилось—это не его назначе­ ние, не свой голос пробует»3.Но врядли с нимздесь можно согласиться. По большому счету и «Творчество», и «Ранимость»—тоже ведь произведения открыто гражданские. Как, впро­ чем, и стихи, посвященные военному детству. Разве лишены онилирического своеобразия, разве с чужого голоса поет в них поэт? Или вот еще одно широко известное стихотворение А. Кухно времен «оттепели» — «Корвет». Оно—о «маленьком человеке», без которого невозможны никакие эпохальные свершения, а вместе с тем и о преемственной связи поколений—«вечном» историческом двигателе. Темы самые что ни на есть гражданские, публицистические и, прямо скажем, не новые. Но авторстихотворения сумел найтидля иххудожественного выраженияромантичес­ кий образ старого корвета, «в золото лагунынавеки опустившего якоря», который «сам, как памятник героям безымянным». Какой же след оставил он вжитейском море? На могучем водном просторе след быстро растворяется, пропадает в пучине. Но значит ли это, что корабль напрасно бороздил житейский океан, преодолевая шторма и ураганы? Разве не такимижебезымянными«корветами»являются миллионыпростыхлюдей, чейчестный само­ отверженный труди естьтот след, который остается наземле и будет ориентиромпотомкам? Иразве менее достойны они уважения, нежели те великие деятели, чьи имена сохранила история? Ничто в мире не исчезает без следа, убеждает поэт, просто идет вечное обновление (вспомним, что и вряде стихов о природе звучит у него таже мысль): 1 Коньяков В. Светлая песня. «Сов. Сибирь», 15 апреля 1992 г. 2 Никульков А. Нравственная сила лирики. // Александр Кухно. Слова, зовущие к добру... — Новосибирск, 1981. С. 3-4. 3 О друге. (Из личного архива А. Лиханова).