Сибирские огни, 2007, № 4

АЛЕКСЕЙ ГОРШЕНИН № БОЛЬШОЕ СЕРДЦЕ ПОЭТА УрокиСветловаА. Кухно усвоил прочно. На светловскомискусстве «зачеркивать» во многом взросла и его собственная творческая требовательность. Что касается стихов в «Сибирских огнях», которые показывал молодой поэт Светлову, то этобыли «Рукавички» (1954,№ 6 ) и «Опесне» (1955,№3). СнимиА. Кухнодебютировал в «толстом» литературномжурнале. Иесли последнее стихотворение, посчитав, видимо, слабым, поэт не вставилни водинизсвоихприжизненныхсборников,то «Рукавички»вошли во все его книги и перепечатывались многими периодическими изданиями, став визитной карточкойили, выражаясь современнымязыком, этакимлирическим «лэйблом»А. Кухно. Хотя вроде быничего особенного в этомстихотворении нет. Обычная история любви, завершившаяся естественными закономернымитогом: любимаяженщина избеспечной воз­ любленной превращается в озабоченнуюмать двух малышей, которые «плетутся» за нею «попривычке, //заподол ручонкамиловя, маленькие, //словнорукавички, /1с белыми чубами сыновья». Но прав АнатолийНикульков: «как вистинной поэзии, в нем есть тайна, с трудом поддающаяся анализу»1. Тайна хотя бы в том, как удалось автору с помощьюодного-един- ственногообраза-сравнения—сквозного, стержневогои в определенноймере сказового— создать при ясности и простоте внешнего рисунка глубокую и емкую картину? Вполне реальные в начале стихотворения рукавички, потерянные любимой лирического героя на лыжнойпрогулке, оборачиваются кфиналуемкойметафорой-символомдоброгоипрочного семейного очага, излучающего «рукавичек кровное тепло»: Вижу я, как ты стоишь над ними. Знаю я: коль будет тяжело, все печали как рукоюснимет рукавичек кровное тепло. И, склонясь над ними по привычке, Ты, наверно, думаешь сама: «Милые, родные... рукавички! Как без вас, когда придет зима?» Важнозаметить, что ставшиепоистинехрестоматийнымивсибирскойпоэзии«Рукавич­ ки» написал совсемеще молодой, двадцатидвухлет от роду, человек. И сразуустановил для самого себя высокуюпоэтическуюпланку. Сдругой стороны, уже по одному этому стихот­ ворениючитателюбыло ясно, что влитературувходитталантливыйлирик сосвоим голосом имироощущением. 3. На поэтическое становясь крыло Публикации в «Сибирских огнях» не прошлидля А. Кухно бесследно. Егопригласили работать в редакцию журнала. В 1956 году он расстался со школой навсегда. На целое десятилетие редакция «Сибирских огней» станет его вторым домом. Побывал он здесь на разных должностях: заведующим редакцией, отделом поэзии, редактором отдела очерка, отдела прозы. Работавжурнале открываладляА. Кухно большие возможности. Не всмысле каких-то льгот в публикации собственных произведений (нио чем подобном он никогда вжизни ине помышлял). Но он теперь не варился в собственном соку, а находился в гуще творческой жизни, внутри литературного процесса, что позволяло полнее, глубже и острее самого себя ощутить как поэтическую личность, увидеть слабые и сильные свои стороны. Была это и прекраснаяшколалитературнойпрактики, которойтак часто не хватает пишущимлюдям. А вот проработавшая с ним в «Сибирских огнях» не один год редактор Нина Макарова в неопубликованном, к сожалению, очерке-воспоминании «Гори, душа!.. Гори высоко ...» от­ мечает, что «редактирование былодля Кухно еще и способом общения, возможностьюпро­ никнуть в другую человеческую душу. Удивительно, что многие пускали этого молодого ершистого человека в своюдушу»2. Ну а самА. Кухнооб этомпериоде своейжизни в одной из главок поэмы «Море» напишет: Хожу на службу. Десять лет, — без передышки, без оглядки, — свой мозг вонзаю—как стилет, в чужие папки и тетрадки... 1 Никульков А. Нравственная сила лирики. // Александр Кухно. Слова, зовущие к добру... — Новосибирск, 1981. С. 9. 2 Здесь и далее текст очерка Н. Макаровой цитируется по машинописной копии рукописи.