Сибирские огни, 2007, № 4

зная, чтопринесубеду...»). Однаженщинапообещалаугоститьегобулочкой, еслионпринес доброе известие. Весть оказаласьтрагической, но булочкуюный почтальон всеравно полу­ чил. Реакциягероястихотворения оказалась, на первый взгляд, неожиданной: «Женщина, что жты наделала!»Но уже следующие строки все расставляют по своимместам: мальчика не было! — слышишь?— налестничной клетке крутой сердце мое,— не мальчишеское—взрослое— изнемогало, впервые опасно раненное человеческойдобротой. В «Телеграммах» хорошо передано развитое у детей военногопоколения чувство со­ причастностисделамиизаботамистраны, навсегдаставшеенеотъемлемойчастьюдушисамо­ го поэта. Ав пронзительном эпизоде сбулочкойреально, осязаемо проявляется подвергае­ мая первому серьезному со стороны внешнего мира удару «ранимость». Едвали, конечно, правомерно напрямую связывать лирического героя этого стихотворения сличностью его автора. Нои дистанциятут, каки вомногихдругихстихахА. Кухно, пронизанных автобиог­ рафическимначалом, минимальна. 2. Любовь, стихи и проза жизни Жизнь после войны стала не намного легче. Ктому времени А. Кухно окончил семь классовшколы№10 вНовосибирске. Егосверстникиуходили втехникумы. Классная руко­ водительница уговаривалаАлександра продолжать учебу вшколе. Но онрешил поступать в педучилище. Хотелось вырваться из-под все более тяготившей его родительской опеки. Но, главное, он уже почувствовал, что его стезя—гуманитарная. АнтонДанилович выбора не одобрял. Но и сын был упрям. Вотца. В 1946 годуА. Кухно поступил вНовосибирское городское школьное педучилище. К будущей профессии относился серьезно: по собственному признанию, «мечтал провести свой класс с первого подесятый». Нодля этого одного педучилища было, конечно, мало. И в 1950 годуА. Кухно поступает на факультетрусскогоязыка и литературыНовосибирского педагогическогоинститута. Пора студенческойюности протекала весьма бурно. Как напишетА. Кухно вавтобиог­ рафии в 1966 году, «зимой учился, летомработал грузчиком, баянистом, пионервожатым, корректором...»’ А еще путешествовал. Бывал на Алтае, в горах Тянь-Шаня. (Воспомина­ ниями об этих походах навеяны, вчастности, одно из ранних стихотворенийА. Кухно «На Бие» и его более поздний цикл «Из Тянь-Шаньскойтетради»). Уже встуденческие годыА. Кухнопоражал глубокимзнаниемрусской поэзии. Клюби­ мым с детских лет Пушкину и Лермонтову прибавились Блок и тогда еще полуопальный Есенин. По воспоминаниям его сокурсников «в нем самом было что-то есенинское. Не очень высокий, худощавый, красивый, светловолосый.. ,»2 Вот и АльбертЛиханов (известный пи­ сательи общественныйдеятель, председательправленияРоссийскогодетскогофонда ипре­ зидент Международной ассоциации детских фондов) отмечает, что «таилось в нем что-то есенинское...Голубоглазый, светло-русый»3. А познакомившийся сКухнов 1950-хгодахВ. Коньяковпишет: «Былонтогда... юный, серьезный, длинношеий.. .»4 И. Краснов тоже нахо­ дит «в его облике что-то неизменно юношеское, далекое от какой-либо солидности... Прой­ дешь мимо—внимания не обратишь. Но ужесли присмотришься—запомнишь надолго»5. По словамА. Лиханова, «онизлучал обаяние». Светэтот неугаснет внемдопоследних дней. Инеудивительно, чтоА. Кухновсе годыучебынаходился вгуще студенческогобьгтия, становясьнекимцентромпритяжения. Как свидетельствуетегооднокурсницаИ. Платонова, «винституте онбылнепременнымучастникомвсехстуденческихвечеровиимпровизирован­ ныхконцертов, которые в 50-е годычастоустраивали налитературном факультете»6. Еще в педучилище вступил он в комсомол, был секретарем организации. Винституте продолжал активную комсомольскуюдеятельность—теперь уже в качестве внештатного 1 Из личного архива А. Кухно. 2 Платонова И. Поэт, ровесник, друг. // «Мол. Сибири», 15 апр. 1982 г. 3 О друге. (Из личного архива А. Лиханова). 4 Коньяков В. Когда затихает песня. // Александр Кухно. Слова, зовущие к добру, бирск, 1981. С. 299. 5 Краснов И. Штрихи к портрету друга. // Там же. С. 288-289. 6 Платонова И. Поэт, ровесник, друг. // «Мол. Сибири», 15 апр. 1982 г. 9 заказ № 805 ... — Новоси- АЛЕКСЕЙ ГОРШЕНИН БОЛЬШОЕ СЕРДЦЕ ПОЭТА