Сибирские огни, 2007, № 4

Придет очередь любого, даже самого развеликого из них, перечеркнутого со­ блазнительной мыслью. Пусть пока Франк делает свое черное дело и делает хорошо, пусть сколачивает многонациональное государство. Черный или рыжий, рыжева­ тый или белый, синий или зеленый— всех под один замах. Верьте в единого, покло­ няйтесь живому богу, как вам повелевает нынешний властитель дум. Инквизиция постепенно приберет к рукам любого, а уж с синодом, обладающим собственными фалангами, так просто не справиться. Но пока это мечты. Строго следую предписаниям Великого Один, по-прежнему изображаю из себя сюзерена. Работы невпроворот. Конечно, проходит не все гладко. Постоянно кто-то трепыхается под ногами у Копейника, не приняв его за Спасителя, и отдает богу душу. Я уж сбился со счету, мы просто оттаскиваем обезглавленные тельца, а из их окончаний слагаем устрашающую пирамиду. Верещащий апофеоз из черепов, с педагогическим уклоном. Ничего, ничего, подумаешь, переворошим сто миллионов термитов, да хоть миллиард. А не термитов, так и бог с ними— принесем в жертву кого угодно ради истинной веры, не поперхнемся. Аминь. Пора осенять знамением подогнанную копьями паству. Возьмемся за руки, друзья и братья, покрестим всех подряд. Суббота. 18.1L Великий Один из клана черных: А может быть, все-таки напрасны все наши потуги? Невообразимая слабость иногда набрасывается в самый разгар событий, требующих сверхконцентрации. Исподтишка. Нас растоптали в одно мгновение— по мановению волшебной палочки. Каучу­ ковые повели себя так, как будто они — настоящие упыри. Разворошили муравей­ ник, вооружившись большими палками, без каких-либо зазрений. Болтают всякое теперь. То ли Титус опрокинул стеклянный флакон, отчего вы­ лилось озеро сладкого сиропа, и это разозлило праздных верзил, то ли Прокуратор, бежав от моего гнева, забрался в корзину и защищался там до конца. Конечно, за отнимаемую горсть карамели каждый станет почище зверя. Как за кусочек сахара. Хотя некоторые утверждают, что в том флаконе был вовсе не сладкий раствор, а наоборот, очень горькая, легко воспламеняющаяся жидкость. Но как бы там ни было, мои гвардейцы дрались, как львы, умирая с улыбкой на устах. Я сам забрался кому- то под воротник и жалил, жалил, сколько было яда. Почему не раздавили сразу — остается только догадываться. Провидение, не иначе. Безмозглые каучуковыеживот­ ные. А может, им неизвестно, что я обожествлен? Вот бестолочи. Меня нашли под опавшим листом, почти расчлененного и оглушенного. Мура­ вейник догорал, распространяя жуткий смрад. Эти варвары облили его какой-то вонючей гадостью, тут же загоревшейся. Мне даже показалось, что это сами каучу­ ковые призвали на нас огонь, что невероятно. Не успел отследить до конца, как страш­ ный удар настиг меня в это самое время. А потом что-то рифленое и каблукастое долго прохаживалось по тому месту, где я упал. «Спецветераны» Железняка погибли почти все, он сам бы был ими горд, кабы ни преждевременная гордыня. Но не о нем сейчас речь. Крысобой умудрился под­ палить одного из нелюдей, опрокинув на подмоченные нижние конечности верхуш­ ку города. Я видел, как он следом накинулся на другого, что танцевал подле подо­ жженного им мальца. Видел, как его поймали и долго растирали ладонями, как будто еще муравей мог причинить боль. А тысячи Крысобоя шли и шли приступом с ветки сирени, прощаясь на лету. Нет больше лучших воинов в мире! Да и нет больше ничего... Эту битву я проиграл. Враг пришел оттуда, откуда никто не ожидал. Каучуко­ вые на первый взгляд непобедимы, но это мы еще посмотрим! Муравьям не впер­ вой впериваться смерти в лицо. Боже мой, как болит расплющенное брюшко! Кто-то плачет рядом, скрывая слезы. Это Титус. Он не должен уметь плакать, уймите его. Никому не позволю ныть, даже самому себе. На то и война, чтобы всем стра­ дать. Ее создала природа, дабы возвеличивать героев, а среди них найти своего куми­ ра. Я сделаю их счастливыми, если выкарабкаюсь, конечно. Мне нельзя умирать, ведь столько дел недоделано. Не покорен мир, надо отстраивать Дом, подавлять мя­ тежи, растить новые поколения, выдумывать свежие открытия.