Сибирские огни, 2007, № 4

АЛЕКСАНДР АФАНАСЬЕВ ¡Ж МУРАШ ВЕЛИКИЙ — Ах, вон оно что, — сразу успокоился Пикур.— Я предполагал, что ты потре­ буешь нечто подобное. Но в этом нет необходимости: выторговывав долгожданный мир, я сразу получу свободу. Можешь за меня не беспокоиться. Белые обещали. — Ты не понял, я требую эту свободу отнять. Для себя. Рыжий опешил. Чем дольше мы смотрели друг другу в глаза, тем больше стано­ вилось ясно, что я выиграл. На этот раз. — Что ж, если мы все решили, мне надо вернуться в лагерь. Необходимо дора­ ботать подпунктики мирного и союзного договоров, — произнес рыжий разочаро­ ванно. Вдруг запнулся, будто думал о своем: — Странно, именно того же желала белая королева, когда меня привели в ее Хатку. Еле отбился накануне. — Прилл отлично ей служит, не понять даже, муж он ей или просто генерал. А ты послужи мне, подумай хорошенько, кто из нас двоих «великих» сильней? Пусть начинают отвод войск. Жду тебя и Прилла для переговоров к вечеру. Бывший карбункулярий медленно развернулся и побрел восвояси. Из огня да снова в полымя. — Ты знаешь, как они тебя прозвали?— Пикур неожиданно обернулся на выхо­ де. Не стал дожидаться разрешения: •—Пикколо. Пикколо Копейник, значит. Маленький такой муравейчик с пикой. Довольно обидно на первый взгляд. Неподходящее имечко для вершителя судеб, оно больше соответствует пугливому ксендзу. Нет, я не маленький. И они это знают. Иначе бы не пытались заморочить мне голову совместными прожектами. Но я готов показаться замороченным. Я буду с ними очень ласков, они поверят, что Франка прельщает их союз. Выиграем время, а там еще поговорим. Мне нужен весь этот остров, до остатка. Покорятся — будут моими слугами, нет — так нет. Да, теперь я деспот. Но иного пути, как насилие, не вижу, чтобы облагодетельствовать, наконец. Хватит уговаривать этих приллов, гал­ лов, лео и так далее. Я доказал, что могу стереть в порошок любого противящегося. Все должны подчиниться клану черных— и последний рыжий, и белая матка коро­ левских кровей. Потому что богом оказался я. И только стечение чистых случайнос­ тей не позволило мне стать богом-мучеником. Я буду победителем. А еще лучше— богопобедителем. Ведь они тоже не вечны, громовержцы сменяют друг друга и не всегда происходят из смиренных тварей. Никто не может на этот раз мне помешать. Я даже построю новую Вселенную вместо той, что создали предшественники. Пред­ стоит изрядно потрудиться, надеюсь, глины на всех хватит. — Пикколо?— на словах произнес я. — Отлично придумано. Стоит спуститься на землю. Конечно, мне больше нравится старое имя— Франк. Половина муравьиного мира опасается именно этого прозвища. А другая половина знает и боится Копейника... Ничего, ничего, назовут еще пострашнее, когда призна­ ют всевышним. А пока буду зваться всеми именами подряд. Как вам— необуздан­ ный Пикколо Копейник Франк? Просто загляденье какое-то, настоящая чистокровка. Отныне все будут сохранять свои старые имена, мы дадим начало целым знатным фамилиям. Чтобы наши потомки знали, кому они обязаны судьбой. Пикур ушел, понеся мои слова ставленнику белой королевы. Пятница. 15.08. Великий Один из клана черных: Как ни устал, но лично восстановил солнечные часы после сытного обеда. Жаль, что могу только отслеживать время по ним, но никак не обращать его вспять. Или хотя бы замедлить на немного. Возможно, для этого мне придется придумать часики со стрелками и пушечным боем. Потому что теория относительности, мучительно выдуманная мною за время заточения, будет подчиняться отнюдь не автору, а скоро­ сти светил. Что же касается крошечного Копейника— теоретически я светило слиш­ ком относительное. В муравейнике смердит трупами так, что хоть «святых» выноси. Могильщики не справляются, хотя их и запустили в самая святая. — Позовите сюда Прокуратора... А, ты здесь, двойное дно. Второй предупредительно поклонился, растолкав других. Видать, опять подслу­ шивал мои помыслы, прячась в углу. — Святоши уничтожены, Копейник. Теперь никаких препонов. — Я знаю. Но ты-то здесь при чем?