Сибирские огни, 2007, № 4

— Рад, что ты жив после той мясорубки, последний рыжий. — Обоюдно, Копейник. Когда я прослышал, что тебя удавили «святые», мне было просто тошно. Хорошо, что не так. — Болтают многое. Иногда мы не знаем, что творится под ногами, не то что поодаль. — Верно, так бывает, — осторожно согласился чужеземец. — Подозреваешь невинных, а любишь совсем других. — Ты опять на коне, теперь служишь у белых? Я словно вел светский разговор, а мысли бродили совсем о другом. Как же ему удалось выжить в той заварухе? В полностью выбитом авангарде на лужайке, когда все были перемазаны гемоглобином? А еще говорят, что эти альбиносы страдают сильным дальтонизмом. Враки. — Перестань. К чему я им? Держат на всякий случай. Вот пригодился вдруг, чтобы договориться с тобой. — Что им нужно? — Вечный мир. — Слишком часто я слышал эти слова. Вечность никогда не длилась больше тридцати лет. — Тебе тоже нужна передышка. Даже если ты разобьешь остатки их войска, новый поход тебе не по силам. — Ты подзуживаешь меня? — Нет. Я больше не хочу воевать. И тебе не советую. — Какого черта им надо было? Я не пошел на них войной, как только узнал, что они белые. У меня было полно войск, а самоуверенности еще больше. — Ой ли? Мне-то не ври. Какая тебе разница, какого цвета хитин? Ты не пошел на Прилла и на Мара, потому что хотел перегруппироваться, собраться с силами. Вот и все. — Правда,— признался я неохотно.— Я слишком долго убеждал себя в другом, вот и поверил собственной басне. — Случается. А что до белых, так они просто тебя испугались до жути. Убоя­ лись, что прознал об их кавалерии и возвращаешься заиметь свою. Такую весть им принесла падальная муха от князя Жужуки. Теперь они глубоко раскаиваются, что, поспешили, и готовы даже вступить с тобою в союз. Обхитри их. Если будешь не­ преклонен, они покорятся, как вассалы. Сможешь? — Против кого союз?— уклонился я от ответа.— И на чьей стороне ты, Пикур? — На своей,— твердо отчеканил старый знакомец. — Мне надоело скитаться и убеждать всех подряд, какие они дураки. Когда в очередной раз я рассказал о замор­ ских странах, у белых появилась та же идея. То, от чего я отговорил тебя, они впитали, как губка. Или сделали вид. Хитрецы такие же, как и ты. — Сам тоже не промах, не прибедняйся. — Оставим... Ну, так что решишь, когда отлежишься? Будешь договариваться или пойдешь на них войной? — Не знаю. Устал я сильно. Предали меня, как ты говорил. И предавали раньше. Оказывается, Титус собственноручно загрыз Гая, когда тот хотел открыть фронтЮну. А Прокуратор завел в ловушку и погубил целых пять легионов. Думаю, история с пауками тоже его работа... Сам уже не знаю, чего хочу. — Пойдешь, значит. Почуял горечь власти. Немного помолчали. Бреющий над нами шмель немного отвлек внимание, наполнив воздух своим густым тембром. — Союз, говоришь... И ты их не будешь отговаривать? — Зачем отговаривать, грызитесь дальше. Как пауки. — Ты озлоблен на них? — Не больше, чем на тебя. Ведь ты уничтожил весь род рыжих на этом острове. Я не нашелся, что сказать. Отбросив гордость, надо было немедленно согла­ шаться, пока предлагают. Соглашаться и тут же готовиться к новой войне. Проклятье! Опять не останется времени на научные изыскания. Снова одно и то же. — Я не соглашусь ни за что. — Безумец! — Пикур развел лапками. — Все-таки ты безумец. — Постой, ты не дослушал, — прервал я его.— Я не пойду на союз, если тебя не вернут мне. Это главное условие. АЛЕКСАНДР АФАНАСЬЕВ МУРАШ ВЕЛИКИЙ