Сибирские огни, 1996, № 5 - 6

И нет в моих стихах нй мысли, ни волненье Среди избитых фразах и неуклюжих рифм. Заброшенных стихов разорванные строки, О чем они кричат в полночной тишине! Я слышу по ночам их стоны и упреки. Они спокойно спать не позволяют мне. ЭПИТАФИЯ Был он с виду груб, груб, груб, груб, груб. Как замшелый гриб, гриб, гриб, гриб, гриб, Не любил он круп, круп, круп, круп, круп, А любил он рыб, рыб, рыб, рыб, рыб. Но залез в сугроб, гроб, гроб, гроб, гроб И тогда охрип, хрип, хрип, хрип, хрип. После этих проб, проб, проб, проб, проб Подхватил он грипп, грипп, грипп, грипп, грипп. Вот все тише храп, храп, храп, храп, храп, Одолел микроб, кроб, проб, кроб, кроб. Распилили граб, граб, граб, граб, граб, Сколотили гроб, гроб, гроб, гроб, гроб. Схоронили труп, труп, труп, труп, труп В стороне от троп, троп, троп, троп, троп, Не под пенье труб, труб, труб, труб, труб — Под гитарный треп, треп, треп, треп, треп. САМЫЙ ЖЕСТОКИЙ РОМАНС Я встретил вас... Ф. Тютчев Когда закружила метель над моей головой. Гадать не гадал, что былое ко мне возвратится. Но вот прихожу я, усталый, седой и больной, В тот дом, где как прежде скрипит у окна половица. А в доме, я помню, неярко светило окно, Ты в платьице белом меня на пороге встречала, Душа замирала, и, как в позабытом кино. Мы в вальсе кружились, и музыка тихо звучала. И странно глядеть, и как-будто все так и не так, И ночь за окном, и шальная февральская вьюга, И эта старуха, с которою глушим коньяк,— Неужто мы с нею когда-то любили друг друга! Под шорохи трав, под дыханье уснувшей реки, Когда метеоры пылали в ночи над горами, 4* 5{