Сибирские огни, 1996, № 5 - 6

Каждый проблеск словно убеждал его в том, что жизнь он свою распатронил не на то. В армию он по­ шел не только по призыву, но и по призванию. Любил форму, дисциплину, ему нравилось подчиняться и под­ чинять. А вот разонравилось... Почему? Коротко отве­ тить на этот вопрос ему не удавалось, а к длинным от­ ветам он не привык. Одно знал: армия сейчас не та, что была в юности. Ее не любят, не уважают и даже не боятся. И солдат, и офицер пошел не тот. «Не тот, не тот»,— говорил он себе печально. В юности он представить себе не мог, что команди­ ру части могут четыре месяца не платить зарплату, что он будет ловить своих солдат и что его будет ненави­ деть какой-нибудь самодовольный лоб типа Стороженко. Еще один проблеск придержал размышления комба­ та. Он вспомнил, как Вьюна избили после первой ход­ ки. Пацаненок с голубенькими точками-глазками и не­ обыкновенной выносливостью и ловкостью еле ожил тогда. Стороженко, баран холеный, постарался. «Как бы сейчас он его снова не измудохал»,— опас­ ливо предположил комбат и осторожно повернул голо­ ву в ту сторону зала, где сидел Вьюн. Но ничего не бы­ ло уже видно. Сеанс начался и комбат вперил свои не­ видящие от горьких размышлений глаза в экран. Еще минут пять он мало что понимал в фильме. Какие-то мужики в погонах с большими звездами куда-то лете­ ли, над чем-то смеялись, в кого-то стреляли. Он решил даже поначалу,что это учения, а неохота. Правда, вник­ нув в экранный балдеж, понял, что нет, не учения во­ все, а охота. Но дурашливая, с издевочкой. «Ну что ж,— горько одобрял комбат,— так и есть: насчет пожрать и попить на халяву мы мастера, и при­ гнать вертолет за дичью мордоворот с генеральскими погонами вполне может. Навидался...» Тут размышления комбата прервал тихий, но сразу же услышанный им прерывистый смех. Его словно да­ вили, чтобы не мешать залу, но никак не могли зада­ вить. Смех стихал и тут же прорывался снова. Смех раздавался слева от комбата и сзади, рядов через пять. Комбат, посматривая на экран, заметил, что смех про­ рывался тогда, когда герои фильма проявлялись как неумехи, дураки, самодовольные индюки или жлобы. Проявлений таких было много и смех фактически не стихал. Зритель, который смеялся, явно радовался ар­ мейской глупости. Как сказал бы оратор-киномеха­ 43