Сибирские огни, 1996, № 5 - 6

всем стало и больно, и тепло от такой любви... судьбы ли?» Если рассуждать упрощенно-прямолинейно, то и рас­ сказ Н. Синиченко сводится, в основном, к известной мысли о неразрывно-сообщающейся связи искусства с жизнью. Но, во-первых, это одна из тех истин, постигать которую можно тысячами разных путей (героиня рас­ сказа «Жизнь по Фрейду», как видим, приходит к ней своим). А во-вторых, нет в этом рассказе ни упрощен­ ности, ни прямолинейности. Перед нами очень изящная, сотканная из полутонов и оттенков чувств и ощущений, переливов настроений, характерная тонкой аквареаль­ ностью красок, новелла, в которой, кстати, при всей обнаженности изображения театрального быта и откро­ венной эротичности некоторых сцен, нет и намека на грязь или пошлость, что уже говорит об искусной руке художника, а не ремесленника. К сожалению, произведения, подобные повестям и рассказам Н. Синиченко, Р. Нотмана, С. Илясова, С. Ки­ селевой или В. Привалихина, встречаются в нынешней прозе гораздо реже, чем хотелось бы, да и не всегда они заметны, оттесненные крутым чтивом. Но именно они и вселяют надежду на то, что не иссякли еще живитель­ ные источники, которые когда-нибудь снова сделают реку нашей словесности полноводной и чистой, снова превратят ее в полнокровную артерию, питающую духов­ ную жизнь нации. 280