Сибирские огни, 1996, № 5 - 6

корабль. В последние годы у него все больше и больше стало сдавать сердце. Жена и дети, ставшие уже взрос­ лыми, настаивали, чтобы он бросил плавание и сошел на берег. Там ему будет обеспечена безмятежная жизнь. У жены две галантерейные фабрики, на доход от них можно жить припеваючи. Семья имеет просторный кот­ тедж в городе и загородную виллу. Есть своя яхта, свои автомашины престижных марок. Чего еще надо человеку, чего еще ему не хватает?.. — Никогда жена и дети меня не понимали и не поймут,— говорил Иван Сидорович.— Потому что они — американцы. А у меня душа русская, и она тоскует по России. Плавая на кораблях, я каждый год бывал то в Одессе, то в Мурманске, то во Владивостоке. И эти встречи с Россией были мне дороже всего. Я жил ими, потому никак не мог оставить плавание. — А почему вы не вернулись на Родину, когда до­ стигли зрелого возраста и узнали, что в России вам никакого наказания не будет? — Да потому, что к тому времени я уже прилепился к богатой американской юбке и завел с нею детей... А что касается наказаний, юнга, то одно из самых тя­ желых — прожить жизнь вдали от Родины и умереть на чужбине. Иван Сидорович тяжело дышал, на лбу у него вы­ ступила испарина. Он устало откинулся на подушки и закрыл глаза. Я тихо простился с ним и ушел к себе в палату. Разговор произвел на меня сильное впечатление. Я сам уже шесть месяцев находился в заграничном плавании, вдали от родных берегов, сильно скучал о них. Мне довелось видеть большие пальмовые парки, банановые рощи, сияние созвездия Южного Креста над головой, лазурную гладь Флоридского пролива, где на­ чинается Гольфстрим, и прочие экзотические красоты. Но все это быстро приелось. Сердце тянуло к родным русским берегам, к ивам да березам. Сначала Иван Сидорович в палате был один. Но потом поставили вторую койку и поселили капитана английского флота, которому нужно было пройти меди­ цинское обследование. Это был худощавый, холеный, рослый мужчина лет сорока; с аристократическими ма­ нерами, ровным, бесстрастным голосом и холодными серыми глазами. Первый раз он приветствовал меня лишь легким учтивым наклоном головы. Но через день 230