Сибирские огни, 1996, № 1 - 4

«Найдутся ли живительные силы, чтобы поднять ее со смертно­ го одра? Оздоровеет ли когда несчастная родина?» — задается во­ просом один из героев повести и не находит ответа. Мы и сегодня не можем на него ответить. Как и на другой, прозвучавший в финале рассказа В. Макшеева «Скажи, отец»: «Ты верил в Россию, ты учил меня верить в нее. Что ты ду­ мал, прощаясь с жизнью? Что сказал бы перед смертью? Верить ли в Россию? Скажи, отец, верить ли?» Оба эти вопроса обращены и к нам, читателям. Верить ли?.. Надеяться ли?.. ПРИКЛЮЧЕНИЯ НА РЕКЕ ВРЕМЕНИ Тема освоения былого в художественной литературе обычно связывается с произведениями эпического плана. Да и как иначе, если вектор традиции советской исторической прозы был направлен именно в эту сторону. Пожалуй, лишь В. Пикуль, позволявший себе авантюрно-приключенческие экскурсы в прошлое, не совпадал с ним. Не была исключением и проза Сибири: если вспомнить, напри­ мер, «Емельяна Пугачева» Вяч. Шишкова, «Даурию» К. Седых, «Соленую Падь» С. Залыгина, «Я пришел дать вам волю» В. Шук­ шина, цикл об освоении Дальнего Востока Н. Задорнова, или ряд произведений авторов помельче, то окажется, что все они написаны в эпическом ключе. Но сегодня, похоже, вектор сместился: все реже книги на ис­ торическую тематику облачены в строгий эпический фрак, все чаще они в свободного покроя костюме искателя приключений. Хорошо это или нет, с точки зрения чистоты жанра,— разговор особый, тео­ ретический. Я же хочу посмотреть, как это выглядит практически. А картина тут вырисовывается довольно пестрая. И материал исторический весьма разнообразный, и. осваивают его авторы по- разному. По пути великих морских путешествий и корсарских набегов идет в романе «Федька-зуёк — пират Ее Величества» Т. Дж . Креве оф Барнстейпл. Пусть не смущает читателей сложное иностранное имя автора. Открою «страшную» тайну: это псевдоним, за которым скрылся сибирский писатель Николай Курочкин. В аннотации к книге говорится: «В этом романе удачно соче­ тается то, что обычно вытесняет друг друга: лихо закрученный сюжет — и историческая точность деталей, достоверность психоло­ гии персонажей — и экзотика дальних путешествий». Насколько же данное предуведомление соответствует реальному содержанию книги? В основе романа лежит удивительная история юноши-помора, волею судьбы и трагических обстоятельств (царские опричники убили его родных, сожгли деревню, в которой жил, и вынудили бежать за границу) оказавшегося в Англии, где был он замечен и обласкан не кем-нибудь, а знаменитым пиратом Фрэнсисом Дрей- ком, верным другом и помощником коего впоследствии он стал. Автор описывает несколько путешествий Дрейка, в том числе и его знаменитое кругосветное плавание на «Золотой лани». Опи­ сывает со знанием дела, тщательно воспроизводя (совершенно пра­ ва тут аннотация) атмосферу шестнадцатого века, характерного не только великими географическими открытиями, но и расцветом пиратства и инквизиции, детали и подробности повседневной жизни 267