Сибирские огни, 1996, № 1 - 4

не защищает. «У него вообще было очень детское отношение к жизни, словно к детской игрушке: интересно, пока не разберешься в механизме». Потом надоедает, нужна другая. Инфантильность, помноженная на бездушную отвагу и нарко­ тическую жажду к убийству, оборачивается, в результате, тем нравственным уродством, которым поражен муж героини рассказа и все, кого он олицетворяет. Кто виноват в этом уродстве? Афганистан, с которого все на­ чалось? Или же он все-таки следствие, «добавление к уродству», а сама основа где-то вне его, гораздо глубже, а оттого страшнее? Ставя этот вопрос, автор не пытается тут же дать на него ответ. Лишь смутно намекает, Сегодня, когда многое нам известно, прояснилось, а, главное, есть возможность безбоязненно сказать, можно было бы, конечно, и погромче, и прозрачнее. Тем не менее, думаю, С. Киселева ин­ туитивно верно почувствовала, Что публицистическая прямота на­ рушила бы особую исповедальную ауру рассказа. Но и без лобовых рассуждений просматриваются истоки и «афганского синдрома», и «вечных солдат». Они — там, в омутах тоталитаризма, из засасыва­ ющих глубин которого и сегодня не так просто выраваться. Впрочем, авторский взгляд на проблему сформулирован не­ сколько иначе: я бы сказал, объемнее и точнее, а, главное, вне пресловутых идеологическо-политических схем, зачастую мало что доказывающих. Размышляя о печальном исходе судьбы своего мужа, героиня рассказа констатирует: «Сколько виновных в его жизни: страна, время, судьба, люди и я тоже». Все же вместе не научили жить по правде и совести, по нравственным, и никаким иным, законам. Что касается непосредственно войны, то и тут невозможно не согласиться с автором, утверждающим, что, конеч­ но, «война — хороший учитель, но учит она не жить, а выживать», стирая границы и полутона, по-звериному обостряя ощущения, вы­ холащивая душу. А это уже, кстати, далеко не то, что внушала нам в советские времена «военная» проза, герои которой в горниле Великой Отечественной обретали духовную закалку и нравственное очищение, и, по стопам которой слепо пытается следовать в по­ вести «Гори, гори, моя звезда!» И. Ноздрин. Нет, не то. К чести С. Киселевой, она сумела в гуще нашей жизни зорко подметить очень современный социальный тип, весьма распространившийся именно сегодня, на драматическом изломе ны­ нешнего российского бытия. И не только подметить, но и очертить точный и выразительный его абрис, в котором цепко и свежо схва­ чены основные черты «вечного солдата». Остается только порадоваться за автора рассказа «Мой муж ге­ рой Афганистана». Дебют (а это первая публикация С. Киселевой) оказался не просто удачным, но и вселил надежду, что «военная» проза начнет отныне приобретать новое качество. РОКОВЫЕ РЕПРЕССИВНЫЕ Еще не так давно тема большевистских репрессий звучала во весь голос, была очень модной. Каждый уважающий себя печатный орган считал долгом поднять ее на своих страницах. Однако нын­ че она все глуше, все дальше отодвигается в тень. То ли пришли к выводу, что и так уже достаточно сказано, то ли авторы иссяк­ ли и переключились на другие темы,— не знаю. Но факт остается 264