Сибирские огни, 1996, № 1 - 4

софской и поэтической прозы. Кое-как существуют писатели, свя­ завшие свою судьбу с какими-либо (предпочтительно экстремистски­ ми) политическими силами и из писателей российских перелинявшие в писателей казачьих, к примеру. Правительство российское охвачено горячкой приватизации и с большевистским задором («Ваше слово, товарищ ваучер!») отдает частному сектору в бесконтрольное владение даже те сферы, кото­ рые в цивилизованно-капиталистическом мире живут под жестким государственным контролем или даже прямым регулированием, по крайней мере, с 1933—1945 годов. Почему-то у нас на Руси распро­ странилось странное поверье, уходящее корнями в ложную больше­ вистскую теорию о построении социализма, минуя капитализм, в фе­ одальных (и даже и дофеодальных!) обществах. Это поверье о том, что если в 80-х годах пошла денационализация в некоторых стра­ нах, ибо государственный сектор показал свою малую сравнитель­ но с частным сектором эффективность — то и мы должны, только вступая на путь капиталистического развития, учесть этот опыт и о самого начала круто избавляться от балласта госсектора. При этом мы склонны забывать, что национализация была от­ нюдь не прихотью тогдашних правительств, а велением времени. Иного пути от общества массовой нищеты к обществу массового благосостояния нет! Длительный период (от четверти века до трети века) этот балласт приходится удерживать на шее государства — ибо он и только он является тем субстратом, той, говоря по-русски, почвой, на которой может прижиться и расцвести инфраструктура Большого Бизнеса. Эта теория — всего лишь одна из множества ветвей большевист­ ского подхода к истории собственной страны, прорастающего в ныне господствующей идеологии то тут, то там, и имеющего мало общего с научным марксизмом. Этот подход с искренней верой в магическую силу приказа о переименовании, сказался и в 38 году, когда истреблены были командные кадры армии, лейтенанты пере­ именованы в полковников (от того отнюдь старшими офицерами ни по опыту, ни по кругозору не ставши!) и в результате комиссия ЦК под председательством А. А. Жданова зимой 40/41 года признала Красную Армию в ее настоящем виде небоеспособной. Общее имя этому роковому подходу — революционное нетерпение, Оно стоило России миллионы жертв, кто бы его не проявлял: Кол­ чак ли, погнавший Волжский корпус Владимира Каппеля в преж­ девременное и потому обреченное наступление на Запад, Серго Орд­ жоникидзе, бестрепетно переносивший сроки ввода новых заводов с просчитанных Госпланом предельно сжатых на «по-большевистски реальные», или Никита Хрущев, заставлявший сажать кукурузу на зерно там, где она заведомо никакого зерна дать не может. То, что сейчас революционное нетерпение проявляют антиком­ мунисты, не должно удивлять: они же сформированы в годы совет­ ской власти и проигли по ступенькам служебной лестницы снизу доверху при советской власти — а значит, благополучно миновали калибровку и отбраковку на соответствие требованиям к коммуни­ стической номенклатуре. 5 В России, в отличие от «братских стран социализма», не про­ изошло революции — ни «бархатной», никакой иной. Просто номен­ клатура, просчитав ситуацию, без сантиментов и колебаний отброси­ 251