Сибирские огни, 1996, № 1 - 4

Те, кто дома — обуты, одеты, Те, кто дома — сыты, согреты, Ну, а я, как они — не могу... Кажется, это не мои стихи. Ну и пусть. Все равно отнесу. А деньги не верну —за то, что стихов они не чи­ тают, * * * И все ждут какого-нибудь, хоть завалящего, чудишка. Даже эти, умницы-философы, ученые-остепененные ска­ зочки жаждут. Ну, нате вам, хрустальный сервизик по воздуху — д-з-зынь! А теперь —«Мадонна» —тоже стек­ лянная— тр-рюк! Летайте, чашечки-тарелочки, спляши­ те что-нибудь веселенькое! Чем не чудесишко? Рассердились, даже интерес позабыли. — Полтергейст проклятый, на нашу голову! А вилки-ложки летают, и даже милиционер ничего сделать не может. Унитаз в санузле светится, кресла пру­ жинами пукают. И пугаются ученые, иностранные заклит нания произносят. Вещичек-то жалко стало! А зачем чудо — позабыли. Начисто. * * * Если это место было на Земле, то нет ему названия. Словно здоровые зубы, нас вырывали с кровью и болью из теплых женских объятий, бросали в железные клетки, били и мучили по дороге, а затем завезли сюда. Бросили в мертвую мерзлоту, усмехнулись: живите, если сможете. Счастливые умерли сразу. Одежду мы по­ делили, а из застывших тел-сосулек сложили шалаш. В могилах, наверное, теплее, но согревались, когда ра­ ботали и били. Конечно, мы умирали, но когда-нибудь умрут и они. В кого же переселятся их зловонные души? И кому по ночам будут сниться выдавленные человечьи глаза, отре­ занные уши и пальцы, запах жженой кожи? Черти в аду —сущие дети в сравнении с ними. Людо­ еды—гуманисты, они убивают сразу и когда голодны. Кто они? Черные. Злобные роботы в человечьих оболоч­ ках. А, может, и люди, только каждому досталось столь- 233