Сибирские огни, 1996, № 1 - 4

— Будто неживой,— определила. Подошла несмело, дотронулась. Голова и руки —словно литой крест. Испугалась и нырнула в квартиру. Тихо, тепло и сухо. Но, может, не пьяный? Пошла делиться к соседке. Совесть легко делит­ ся, дробится, множится и вычитается. Вместе наблюдали с балкона. Его, словно забытую простыню, полоскал ливень. * * * Соседок было уже трое. Они свешивались с балкона, мокли и каждая мучилась своим милосердием. — Пропадет, бедняга! — Господи, а если бы со мной так —и никто, ничего... — И это—люди... Но под дождь не хотелось. * * * А ливень накатывал на прохожих из-под колес. Бегуч щие уже не оборачивались удивленно —некогда. Только три тонкие руки царапали ноготками телефон­ ные диски. «Скорая», милиция... Милиция, «скорая»... Мимо. Заняты. А на выемке стола —лужа, скоро может захлебнуться... Если бы с мужем —так?.. Через час подъехал вытрезвитель. Скрюченное тело было тяжелым. Нечеловечески... * * * А если потихоньку пойти, с палочкой... Выйти из церк­ ви, и вдруг —ливень. Слепому не видно навеса, ему сна­ чала опора нужна. Без нее —будто бы растворяешься, и тебя уносит течением вглубь темного озера. Якорь, опо­ ра... Чуть влево —полушажочками. Где-то была ска­ мейка. Слава Богу! Может, кто рядом с зонтиком ока­ жется? Никого. Нет, слышу, остановились неподалеку. Зна­ чит, навес где-то. Посижу лучше. Вдруг посмотрят в мою сторону случайно, подумают помочь, да постесняются. Что ж, с этого им неспокойно будет. 228