Сибирские огни, 1996, № 1 - 4

дело самолюбие Демагога. А тут еще и Минтай масла в огонь подлил. — Видал? —засмеялся он.—Не ты один, оказыва­ ется, умеешь лапу протягивать. После слов товарища Демагог почувствовал себя не просто уязвленным, но и оскорбленным, потому что он лапу не протягивал, а подавал. А это большущая раз­ ница! Между тем толпа пассажиров становилась все гу­ ще. На базарчике развернулась бойкая торговля. И тут до ушей Демагога донеслось жалобно-тяну- ,чее, слезливое мявкание. Бывало, он и сам иногда из­ давал подобные звуки, когда подолгу сидел дома один и начинал тосковать. Мявкание тем временем перешло в душераздирающий, почти собачий скулеж. Голова и протянутая лапа одноглазого мелко тряслись. Катившаяся мимо толпа к необычному попрошайке относилась по-разному. Одни совершенно не обращали на него внимания: и не такое, мол, в сегодняшней жиз­ ни увидишь. Другие, приостановившись, читали таблич­ ку, смеялись и шли дальше. Находились, однако, и сер­ добольные. Время от времени о дно старой алюминие­ вой плошки, которую попрошайка пристроил между задних лап, звякали монеты, а сбоку, на разостланной газетке, стали появляться разные съедобные вещи: бу­ лочка, кусочки колбасы, пластик сала, крутое яйцо, мясной обрезок... Побирушка свою заунывную песню продолжал до тех пор, пока его не миновал последний пассажир электрички. — Кто это? — спросил Демагог. — Кривой Боцман,—ответил Минтай. Дорожка совсем опустела. Торговцы стали подсчи­ тывать выручку. И тут Демагогу пришлось удивиться еще раз. Нищий стянул с глаза черную повязку и ока­ зался самым обыкновенным уличным котом. Как и по­ лагается представителю кошачьего племени, он встал на четыре лапы, деловито обнюхал продукты на газет­ ке, запустив одну из лап в плошку, побрякал монета­ ми, словно пересчитывая... — Видал артиста! —весело покрутил головой Мин­ тай. — А я подумал, что он и вправду нищий,—признал­ ся Демагог, 165