Сибирские огни, 1996, № 1 - 4

С какой зловещей ты орбиты сбился! Какому дьяволу готовил ты венец! Но, слава Богу,— черный день не сбылся. Свалили кедр, Вали березу! О чем вздыхать тут! Какая проза... Звенит секира, И дымом — в просинь: Краса рябины, И стройность сосен. Мне страшно видеть В краю зеленом В крови калины — Берез крапленых. Мне жаль деревья, Они, как люди, Живут надеждой, Пока не срубят. Природа-матерь, Как к глупым детям, К нам все тупится Теплом и светом. «Эпоха лысых» — Ума бессилье! — Под нуль, под корень Стригут Россию, К бревну бревешко Кладут рубаки... А кончив дело, Рванут рубахи. Сверкнут глазами До самой злости, Увидев в сучьях Людские кости. И охнут сердцем До истой боли, Кляня с досады. Все ту же долю. Надолго к небу Возденут руки, Так душу сдавит Тоска-разлука... В русском сердце все забвенно. Боль повыйдет, отойдет, И пробьет ли злую стену Слово доброе мое! Сгинь на веке жизнь худая. Доля злая, отвяжись! — Вновь во мне мужик рыдает, Проклиная эту жизнь. Грех плутать во тьме кромешной, Но просвета нет, как нет. Стонет, стонет в теле грешком Заблудившийся рассвет. И, сдается, слава Богу, Мести яд не нужен здесь: В отрицании глубоком Вера в будущее есть. Потому, что в жизни серой, У бетонной той стены. Все ж не пала наша вера По веленью сатаны. Потому как с Ноя все же Голь на выдумки хитра,— Просияет волей Божьей И мужицкая пора. Сердцем чувствую, что скоро И в заброшенной глуши Все же верх возьмет над горем Озарение души. Осенит и наш рассудок Та ж беда, что душу злит... И мужик-кормилец будет Володетелем земли. ...И вот стою на краешке рассвета, Земля еще вся, трепетная, спит. Лишь малая дрожит полоска света. По лику тихо блики шевелит. И воздух полон утренней прохлады, Бодрит деревья, травы и меня,—• Земля еще не трогает наряды До появленья солнечного дня. Но пруд уже слегка покрыт румянцем, И в сладкой дреме шепчется камыш. Но за туманами еще озер убранство, 140