Сибирские огни, 1995, № 1 - 6

последние называются также эллинами. А те, кто не домысливает до сути ихней, подобны отрокам, которые шли биться за землю русскую, а стали биться между собой. А иначе не встали бы пред врагами на карачки, не дали бы врагам охомутать себя и в телегу запречь, и везти телегу туда, куда хочет чужой властелин, а не туда, куда хочет идти сам. Жаль великая с Карной тому, кто не уразумеет сии словеса, и гром ему небесный, чтобы повергся долу и не восстал вновь. Владыка наш един есть: Хоре и Перун, Яр и Купало, Лад и Даждьбог. И когда Купало приходит в венце, который возлежит на главе его, сплетенный из ветвей зеленых, из цветия и плодов,— в тот час будем далеко от Днепра и далеко от Руси скакать, о смерти нашей не думая. И жизнь наша на поле красна! Бьет крылами Матерь-сва-слава и зовет нас идти на сечу, и мы идем. И нам ни до еды-брашна, ни до тука смачного — предстоит нам спать на земле сырой и есть траву зеленую, покуда не будет Русь вольна и сильна. В тот час, когда готы пришли от полуночи с Германрехом, пришли и гунны. И так получилось, что мы имели двух врагов на двух концах земли нашей. И тут Белорев пред трудами великими усомнился, не зная, как быть. Но Матерь, летящая в небе, сказала ему, чтобы прежде напал на гуннов и разбил их, а потом повернул на готов. И он, сделав так, разбил гуннов, а потом повернул на готов и поверг сына Германреха и умертвил.