Сибирские огни, 1995, № 1 - 6

нельзя лучше характеризует и самого Федора, от которого веет силой, красотой и уверенностью «мужчины, знающего цену себе и своей работе, знающего жизнь и вполне удовлетворенного своим в ней положением». Видим мы в рассказах Е. Городецкого и совсем иных «покори­ телей» современной Сибири. Таких, например, как Кеша и Веня из рассказа «Перелетные птицы», которые «худо-бедно владели и мастерком, и кельмой, и топором», но нигде подолгу не задержи­ вались. Или как Эльвира из одноименного рассказа, которой в хи­ реющей своей деревеньке «надоело все, захотелось перемен в жиз­ ни, каких-то радостных, значительных событий», чтоб «была вокруг молодежь... и чтобы все было как в кино про студенческий строй­ отряд». Или же как парни из рассказа «Пришельцы», которые при­ ехали с теплой Украины в Сибирь «вообще», толком не представ­ ляя себе, что это такое. Все они тоже романтики. Но романтики как бы поневоле. Од­ них гонит в далекие края призрак легкой жизни, других — образ рекламно-лубочной (созданный, кстати, не без помощи литературы и искусства), а не реальной Сибири, в которой все гораздо слож­ нее, противоречивей и прозаичней. И начинаются разочарования. Приехав в Сибирь, молодые люди обнаруживают, что к ней, ре- алыюй-то, они совсем не готовы. Ну, а современная Сибирь, убеждает мае Е. Городецкий, дер­ жится нс «пришельцами», не легкими, как «перекати-поле», людиш­ ками, а теми, кто умеет преодолевать любые трудности и невзго­ ды, кто, горячо веря в будущее края, его, это будущее, создает, не жалея сил. Буровой мастер Валентин Бурла, шофер Василий Тимофеев, свар­ щик Володя Белоус — герои триптиха «Крыша над головой» — при­ ехали в Нефтяное Приобье каждый по своим причинам, и много чего каждому из них пришлось здесь хватить, пока не прикипели к этим местам. Но вот что любопытно: в рассказе мы видим не трудовой героизм персонажей, а то, как они обустраиваются, об­ живаются, обрастают бытом — пускают корни. Рассказ явно выпа­ дает из сложившегося стереотипа изображать развивающуюся Си­ бирь как сплошную стройплощадку. Правомерно ли такое смещение акцентов в сторону социально-бытовых проблем? Несомненно! Ведь герои Е. Городецкого творят пусть менее впечатляющее, но не ме­ нее важное дело — «поднимают крышу над головой», крышу, под которой предстоит жить не одному поколению сибиряков. Обычное место действия произведений Е. Городецкого — Си­ бирь. А вот события повести «Рыбьи яйца» разворачиваются на Дальнем Востоке. Маленький геологический отрядик в составе доктора наук, ас­ пиранта и двух младших научных сотрудников приезжает в запо­ ведные места тихоокеанского побережья. Природа здесь прекрасна, щедра, обильна рыбой, зверьем, птицей. От всего этого у членов экспедиции кругом идет голова и, заглушая все остальные чувства, вскипает в них безудержная алчность. Они браконьерничают, ме­ няют на лабораторный спирт у местного населения медвежьи шку­ ры, спекулируют. Милые, добропорядочные до поры ученые, интел­ лигентные люди оказываются волками в овечьих шкурах. Однако и сам писатель в повести этой предстал вдруг в ином свете. Привыкнув к нему (сам приучил!) как к пишущему о серь­ езных каких-то проблемах прозаику, мы неожиданно увидели хлест­ кого сатирика, 2ДЭ.