Сибирские огни, 1995, № 1 - 6

одержимостью одного человека — Николая Николаевича Яновско­ го. Но именно так и было. Не зря же в литературных кругах Новосибирска его полушутя называли «человеком-институтом». И как тут не присоединиться к известному литературоведу А. Рубашкину, который, рецензируя «Литературное наследство Сибири», писал, что подвижническая работа Н. Н. Яновского «по изучению лите­ ратурного наследства Сибири, а также современного литературного процесса ставит его имя в один ряд с такими патриотами этого края, как Г. Потанин, Н. Ядринцев». Но, как я уже говорил, литературный поиск Н. Н. Яновского не ограничивается только неизвестными страницами литературной ис­ тории. Критик мог и какую-то вроде бы хорошо исследованную проблему увидеть под нетрадиционным (а на поверку наиболее близким к истине) углом зрения. Хорошим подтверждением тому может служить статья Н. Н. Яновского «Веление времени. Граж­ данская война в изображении Вяч. Шишкова», в которой он пред­ лагает свое, идущее вразрез с устоявшимся, понимание романа Вяч. Шишкова «Ватага». Со всей страстностью человека, убежден­ ного в своей правоте, критик доказывает ошибочность прежних оце­ нок этого произведения, настаивавших на том, что оно — серьезная идейная ошибка выдающегося писателя, пример «пагубного, опас­ ного, чуть ли не преступно грубого непонимания реальных собы­ тий гражданской войны». И в первую очередь Н. Н. Яновский спо­ рил с теми, кто утверждал, что Вяч. Шишков преувеличивал сти­ хийное начало революции и чуть ли не поэтизировал ее «накинь» и «пену». С четких исторических позиций, с фактами в руках (а Шишков писал о реальных событиях, имевших место под Новокуз­ нецком) Н. Н. Яновский показал, что романист рассказал правду. Более того, критик с помощью множества интересных фактов, со­ поставлений, тонкого художественного анализа убеждает нас, что одним из первых в советской литературе Вяч. Шишков задумался о проблеме стихийного и сознательного в революции, о том, куда могут завести массу волюнтаризм, анархия и своеволие «сильной» личности, потеря ясной цели и прочных нравственных устоев. Проблемы «стихийного и сознательного», «сильной личности» Н. Н. Яновским будут подниматься еще не раз. О них критик за­ говорит, анализируя повесть С. Залыгина «На Иртыше», к ним же обратится, рассматривая залыгинские романы «Соленая падь» и «Комиссия». В работах, посвященных художественным произведениям писа- телей-сибиряков о гражданской войне, сказывается с особой силой одно из главных достоинств Н. Н. Яновского — историзм мышле­ ния, который свое выражение находит прежде всего в непременном анализе конкретных общественных условий, социальной атмосферы, сделавших возможным и закономерным появление того или иного человеческого типа. Впрочем, принципу этому Н. Н. Яновский ос­ тается верен в оценке любого произведения литературы, посвяще­ но ли оно событиям давно минувшим или современным. Без сомнения, историзм, видение литературы в контексте соци­ ально-политических условий своего времени, а так же в сопряже­ нии с исторической перспективой — краеугольный камень творче­ ского мироздания Н. Н. Яновского. Однако характерно оно и Другими гранями, без которых трудно себе представить писателя Яновского: социологичностью и острой публицистичностью его вы­ ступлений. И вот что любопытно: сам Яновский любил подчеркнуть, что он — критик-социолог, чему действительно были веские основа­ 2 3 9