Сибирские огни, 1995, № 1 - 6

и выделением из мира сущего. И это, замечу, вполне в русле корен­ ной поэтической традиции, к которой несомненно принадлежал и В. Федоров. Вспомним хотя бы Блока с его Прекрасной Дамой. Только в отличие от последнего, который так и оставил свой обо­ жаемый идеал на заоблачных высотах в непоколебимой уверенно­ сти, что все земное ему противопоказано, В. Федоров, в согласии с космогоничной сущностью своего поэтического мироощущения, стре­ мится в своей Женщине соединить оба начала — возвышенно-кос­ мическое и земное: «В ней — все чудо, все мое. Но тебя люблю ведь тоже я, потому что на нее ты немножечко похожая». Хотя, навер­ ное, говорить надо не о каком-то механическом соединении-сращи- вании, а скорее о своеобразной художественно-эстетической эволю­ ции в сознании поэта. Любил, Как сон, Прелестную, С мечтой И грустью в облике. Любил полуиебссную, Стоящую иа облаке. Не видел, Как менялася С бедою неутешною, Не видел, Как спускаласн С небес на землю грешную. Не тихою, Не слабою, Но рано песню спевшую, Увидел просто бабою Уже отяжелевшею. Такая и встречается. Такая мне и любится. Мой вкус Перемещается От Рафаэля К Рубенсу. «Перемещение вкуса», как видим, происходит совершенно естест­ венным образом, по неумолимой логике круговорота земного бы­ тия. Для поэзии же оно, это «перемещение», скорее исключение, чем правило. Однако для любовной лирики В. Федорова оно как раз характерно. Я сказал «любовной», но точнее, видимо, было бы говорить о любовно-философской лирике этого поэта, пронизанной главной мыслью о том, что стержнем и, одновременно, движущей силой мирового бытия является изначальное, Богом в человечество за­ ложенное, чувство Любви. Но и опять же, верный себе, не отрицая космической всеобъемлющности этого чувства, В. Федоров видит его исток, начало в естественных человеческих отношениях мужчи­ ны и женщины: По главной сути Жизнь проста: Ее уста... Его уста... Она проста По доброй сути, Пусть только грудь Прильнет ко груди. 23Ѳ